Встал и пошел.
- Давно это было и очень далеко отсюда. Высоко в горах, в мрачной и черной твердыне жил один высоколобый волшебник. Время стерло его имя из памяти людей, но не стерло его темные дела... Давай, девочка, иди к своему папе. Вытри слезки и ступай.
- Ты кто такой, ваще? Каин, девку держи...держи ее. Че ты смотришь, Серый?!
- Ничего не бойся, иди. Все будет хорошо, правда-правда.
- Совсем эти неписи обурели. Ты че творишь, дядя?
- Рассказываю сказку. Иди, иди. Кто умный - мотает на ус, кто смелый - ищет зерно, остальные слушают. Так вот, устали люди от злого волшебника, скинулись, кто чем мог, наняли семерых магов и попросили их приструнить злого волшебника. Молодец, девочка. А если получится, то и прервать его бренную жизнь. Смертью лютой, окончательной. Чтоб не возродилось Зло.
- Кат, давай мочканем этого козла. Достал, гад.
- Похоже на квест... Говори, дядя, говори. А мочкануть мы всегда успеем, да и девка никуда не денется. Че замолчал?
- Да вот думаю - давать вам карту или нет. Все-таки - далеко это место. Думаю - дойдете или сгинете в лесах дремучих, в зубах у тварей Бездны. Карта у меня всего одна. Племянник трактирщика капитан городской стражи. Посадят вас в городскую яму, и пропадет карта.
- А че за карта у тебя.
- Да самая обычная карта. Просто на ней указано место одно, а там - сокровища.
- А че сам эти сокровища не взял?
- Так ведь сокровища охраняют Твари Бездны. Не каждому в руки дается. Только - смелые Духом, озаренные Светом и сильные Волей смогут взять то сокровище. Как у вас с Духом? Осилите задачу?
- Да как два пальца об асфальт. Давай карту, дядя.
- Хорошо. Дам я вам карту. Вижу, способны вы совладать с Тьмой. Но есть у меня условие одно: вы покинете город и не войдете ни в один из них, пока не отыщете сокровище Злого Волшебника.
- Все-таки квест. Круто.
- Чего круто? Нас разводят, вот зуб даю, разводят.
- Ну-ка, тихо все. Давай карту, дядя. Мы согласны. Картавый, закройся.
Так я и лишился карты. Хорошая карта. Хорошее место. Племя горных троллей на ней указано. Правда, и Лазурный Город отмечен. Это очень старый город, доимперский. Пусть ищут. И пусть найдут.
- Сделаем этот квест, Картавый, и вернемся. Весь город раком поставим.
Страшно, очень страшно. Все же, непонятные ребятки. Опасные.
2
«Из умений становится ясно, что боевых умений у барда практически нету».
Из прошаренного гайда по Барду.
Собирались еще затемно. Выводили из длинного сарая волов, ставили их попарно в упряжь к большим возам, проверяли и перепроверяли многочисленные ремешки и пряжки. Караванные собаки, массивные и подвижные, радостно виляя хвостами, кидались под ноги погонщикам, те чертыхались, спотыкаясь в темноте, собаки радостно гавкнув и получив заслуженную ласку и похвалу, кидались на помощь к следующему погонщику. Волы недовольно мычали и фыркали. Край неба светлел, птицы пели в темноте гимн солнцу, караванщики поочередно выводили готовые к дороге воловьи упряжки. Волы, промычав что-то нечленораздельное, привычно тянули свою ношу в сторону городских ворот по узкой и пустынной в эту пору улочке. Заря медленно разгоралась, освещая сдавленные улочки, крыши двух-трех этажных зданий, вплотную стоящих друг к другу, а звезды - гасли, исчезали, стирались.
Стражники у ворот привычно переругивались с возчиками, растирая руками свои заспанные рожи и равнодушно оглядывая возы и фургоны, прикидывали к чему можно придраться, чтобы получить всем известную мзду. Десятник, с красной от неумеренного употребления спиртного физиономией, старательно загибал пальцы, пересчитывая повозки. Возницы бдительно следили за вороватыми и загребущими руками стражников, чтобы не влезли те, куда не следует и не прихватили чего «лишнего». Собаки скалили зубы и рычали.
Наконец, все, что нужно было подсчитано, деньги поменяли своих хозяев, перекочевав из одних рук в другие. Тяжелые ворота, скрипя и повизгивая, медленно распахнули свои створки, в воздухе, заметно потеплевшем, мелькнули кнуты погонщиков, послышались щелчки и обиженное мычанье, волы сдвинулись в сторону выхода из города и, медленно перебирая ногами, потянули тяжелогруженые телеги по выбитой предыдущими караванами дороге. Справа слепило глаза восходящее солнце, слева горели последние тусклые звезды, впереди лежала пыль и долгие часы неспешного движения.
Выбравшись из города, возчики забрались на свои возы и, уронив голову на грудь, размеренно задышали, добирая сладкой утренней дремой недополученные часы сна. Охранники тоже разобрались по фургонам, не забыв выставить дежурную смену. Телеги тихо скрипели, солнце взошло, птицы угомонились, люди дремали.