- Ублюдок! – завопил Баранов, бросаясь на Игоря с кулаками, едва тот зашел в раздевалку. – Это из-за тебя мы просрали!
Поднялся невообразимый шум, все ребята вскочили на ноги. Леша Ким с трудом оттащил обезумевшего Баранова от вяло отпихивающегося Игоря.
- Угомонись! Мы проиграли всей командой! Он виноват не больше твоего!
- Да ты че, не видел?! – продолжал бесноваться Баранов. – Этот лошара в пустые ворота не забил! В пустые!!!
- Видел я все, не ори, - спокойно ответил Ким. – Что теперь крайних искать? Все равно они сильнее нас были.
Игорь сел, спрятав лицо в ладонях. Остальные игроки поглядывали на него искоса, но молчали.
- Шухер, пацаны, Анатольич идет! – послышался взволнованный голос.
- Ну все, - печально вздохнул Гордеев. – Конец нам.
Притихшие мальчишки расселись по местам, словно узники в камере смертников. Вадим Анатольевич ввалился в раздевалку, как бешеный тур, выскочивший из зарослей леса. Громко хлопнула дверь, едва удержавшись на петлях.
- Клоуны! – с ходу зарычал тренер. – Это вы лидеры чемпионата?! Да вы говно засохшее, а не лидеры! Пижоны!!!
Вадим Анатольевич, уперев руки в бока, повернулся к Гордееву. Долговязый вратарь пугливо съежился под бешеным взглядом.
- Гордеев!!! Ты пару ударов отбил с перепугу а потом все?! Обосрался что-ли?! А?!
- Нет. – прошептал мальчик, вперившись взглядом во вратарские перчатки.
- А если нет, то как ты первый гол пропустил?! Что у тебя мяч между рук пролетел?! Поставь ты кулаки жестко, да вынеси его на хер! Второй и третий голы вообще молчу – стоял там в воротах, курил!!!
Гордеев мелко задрожал, глаза забегали. Вадим Анатольевич, скрипя зубами, еще с минуту поедал его взглядом, затем набросился на Рому Матусевича, маленького и юркого полузащитника:
- Какого хрена, Матусевич, ты во втором тайме все пасы назад отдал?! Ты вперед давать должен, баранья ты голова!
- Да закрыты все были… - смущенно пробормотал Матусевич.
- А?!
- Закрыты, говорю, все были. Кому давать?
- Да ты глаза сначала распахни! Ты ж от испугу весь матч зажмурившись бегал!!! Под конец вообще пешком ходил, прыгал там на одной ноге, как цапля! Что ты там прыгал?!
- Да палец ушиб чуть-чуть…
- Сунь в жопу его себе, пройдет!
Вадим Анатольевич, бормоча угрозы, принялся расхаживать по раздевалке из угла в угол. Игроки сидели как замороженные – руки на коленях, глаза в пол. Тренер навис над Лешей Кимом, как грозовая туча над тихим городком:
- Ну что ты мне скажешь, Ким, корейский ты наш Серхио Рамос? Что ты там гладил их нападающих?! Карманы что ли обшаривал?! Или у тебя ориентация нетрадиционная?! Сыграй ты жестче, что ты с ними цацкаешься?!
Ким пожал плечами, узкие глаза с обидой глядели в сторону.
- Что ты мне тут плечами дергаешь? – зло спросил Вадим Анатольевич. – Ты защитник или кто?! Через тебя все три гола забили, пока ты яйца там чесал!... Где Шевченко?!
Игорь, забившийся в уголок, вздрогнул, сказал слабым голосом:
- Здесь.
Тренер надвигался медленно, как дикий охотник на раненого зверя. Глаза Вадима Анатольевича разгорелись пуще прежнего, лицо покрыли бисеринки пота. Игорь пустым взглядом смотрел перед собой, не смея даже вздохнуть.
- Ты вообще как, адекватный? – процедил сквозь зубы тренер. – Выбежал на поле весь перепуганный, глаза вылупил! Ты футболист или кто? Перед тобой пустые ворота, ты попасть не можешь!! Как я тебя еще выпущу?!! Ты у меня на скамейке сгниешь!!!
Игорь что есть силы сцепил зубы, губы задрожали, глаза наполнились слезами. Вадим Анатольевич глубоко вздохнул. Огромный, размером со скатерть платок прошелся по потному лицу.
- В понедельник всем быть на тренировке, - сказа он уже спокойнее. – Еще одна такая игра – разгоню всю команду к чертовой матери.
Игорь с трудом помнил, как добрался до дома. Мама тревожным взглядом проводила сына, молча закрывшегося в своей комнате, отец нахмурился.
Игорь лежал на кровати, несчастный и опустошенный. Он не мог справиться с рыданиями, слезы заливали глаза, горечью отзывались в горле. Отец не простит, если узнает, а ведь он узнает обязательно. Игорь в отчаянии грыз подушку – в поражении виноват только он. Забей он в пустые ворота – и Мотор уже не нашел бы в себе сил отыграться. А так соперник, воодушевленный таким досадным промахом, без труда расправился с уже вконец потухшей Молодостью. Пусть лучше Василевский продолжал бы играть, даже с травмой он все равно куда опаснее никчемного Шевченко.
В дверь тихонько постучали. Игорь торопливо размазал слезы по подушке, в комнате показалось озабоченное лицо мамы.
- Сынок, у тебя все хорошо?
Игорь отвернулся к стенке, бросил через плечо угрюмо:
- Да.
Кровать позади слегка прогнулась – мама осторожно присела на краешек, рука нежно коснулась сына.
- Проиграли? – тихо спросила она.
- Да.
Мама погладила мальчика по плечу, Игорь прерывисто вздохнул, сжавшись в комочек.
- Тебя снова не выпустили?
Игорь повернулся, взгляд встретился с печально красивыми мамиными глазами.
- Это отец спрашивает?
- Нет. Это я спрашиваю.
Игорь перевернулся на спину, грудь колыхнулась от горестного вздоха.
- В том то и дело, что выпустили. Только лучше бы не выпускали.
- Что случилось-то, сынок? – ласково спросила мама. – Расскажи.
- Это из-за меня команда проиграла. Я не забил в пустые ворота. И потом мы посыпались.
Игорь прижал ладони к лицу, снова переживая момент нелепого промаха. Мама, слегка улыбаясь, придвинулась поближе, ладонь подперла голову.
- Да глупости это все, родной. Ничего страшного не произошло.
- Произошло, - сказал Игорь, всхлипнув. – Мам, ты что, не понимаешь? Меня теперь вообще никогда играть не пустят! Папа меня прибьет за это!
Мама тихо рассмеялась и оставила на щеке сына горячий поцелуй, палец аккуратно убрал слезинку с ресницы.
- Милый, ты у меня такой еще маленький. Но ты будешь расти и понимать, что не так страшно не попасть в пустые ворота, играя в футбол. В твоей жизни появятся вещи и поважнее.
Игорь лишь горько усмехнулся. Что может быть важнее футбола?
- Да-да, сынок, - улыбнулась мама. – Я тоже когда-то была девочкой, и ревела по всяким пустякам. Но все проблемы – и детские, и взрослые – все это ничто, по сравнению с сокровищем, которое у меня есть!
- Какое сокровище? – наморщил лоб Игорь.
- Ты – вот какое! – Мама ласково потрепала его по голове. – Ты лучшее, что есть в моей жизни. А насчет папы не переживай – он тебя очень любит, и желает только добра. И не отвернется от тебя, сколько бы ты раз не промахнулся.
Мама ушла, тихонько закрыв за собой дверь. Игорь остался в комнате один. На душе немного полегчало, но все же на плечах оставался непосильный груз, словно громадная наковальня давила всей невообразимой тяжестью. Звезды футбола снисходительно поглядывали на мальчугана с плакатов, Игорь угрюмо смотрел в ответ. Вот Криштиану Роналду поднимает над головой кубок чемпионов, на лице португальца сияет счастливая улыбка, за спиной бушует море восторженных болельщиков. На соседнем плакате Зидан наносит знаменитый удар по воротам Бразилии в финале чемпионата мира, через секунду мяч всколыхнет сетку изнутри. Эти ребята уж точно не промахивались по пустой раме, и вряд ли протирали задницами скамейки запасных. Иначе не стали бы теми, кем стали.
Уставший Игорь провалился в сон незаметно, словно в глубокую яму, прыгнувшую под ноги посреди мрачного леса.
Ему снились кошмары – бесконечные промахи по пустым воротам.
Игорь проснулся рано – солнце едва поднялось над крышами высоких домов города. В открытую форточку задувал свежий ветерок, тихо звучали мелодичные трели ранних пташек. Игорь, улыбаясь, сладко потянулся в постели, но в голову тут же хлынули воспоминания вчерашнего матча, и улыбка превратилась в горестную гримасу.