Те, кто властвуют, говорят, что без войска мы все пропадем и что все мы живы только потому, что есть войско. Но ведь все видят и знают, особенно теперь после японской войны, что это неправда. Нам не было и нет никакой нужды лезть в чужие дальние земли, в Китай, когда у нас земли девать некуда, и миллионы десятин лежат необработанными, и вся земля наша не устроена. А мы полезли куда нас никто не спрашивал и погубили тысячи миллионов денег, и сотни тысяч ни в чем не повинных людей убиты и изуродованы.
Так как же избавиться от этих трех неправд?
Было время, когда люди не видели этих неправд и думали, что без них нельзя быть; что богачам надо владеть землями (прежде думали, что им надо владеть и душами), что без подати и пошлин нельзя быть и нельзя быть без солдатства. Но пришло время, и люди стали понимать, что это не должно быть, что это грех для тех, кто делает это, и бесполезное мучительство для тех, кто терпит это. И люди стали искать средств избавления от этих неправд и ищут их, потому что чувствуют, что этого не должно быть, и что Бог не хочет того, чтобы это так было, и что средства должны быть для этого. И я думаю, что средства эти есть, и очень просты и возможны, и что сколько бы мы не ошибались, сколько бы не ходили вокруг да около, мы придем к этим средствам, потому что средства эти легки, возможны и наверное избавляют нас от той страшной неправды, от которой мы страдаем.
Избавление только в одном: в том, чтобы повиноваться Богу, а не повиноваться людям.
Стоить только людям поверить в это, и все три неправды исчезнуть сами собой.
Для того чтобы достигнуть нашей ближайшей цели, надо только не повиноваться никакой власти человеческой, а жить так, как мы живем и вы живете – не каждый порознь, а в мире, в общине, работая каждый для себя, но сходясь для обсуждения общественных и хозяйственных дел наших в сходки, и повиноваться только тому, в чем мы добровольно согласились, а во всех же делах правительства не участвовать.
Для того же, чтобы не было солдатства, нужно только одно: не принуждать другие народы жить под нашим русским законом и властью, а оставить и поляков, и немцев, и финляндцев, и грузин, и татар, и черкесов, и всех тех людей, которые теперь живут под русской властью, устраиваться жить каждому народу по своему.
Для того чтобы не было нужды в войнах, нужно только устроить добрую, справедливую жизнь без податей и запретной земли, и тогда никто не придет воевать с таким народом, a скорее придут учиться у таких людей жить свободно и без греха. Если же и нашлись бы такие жестокие люди, которые стали бы обижать таких людей, отнимать у них их имущество и землю, то все-таки много выгоднее бы было терпеть всякую обиду, чем бороться, воевать с такими людьми или, что еще хуже, повиноваться им.
Терпеть можно всякое зло (на то люди) от судьбы, от других людей, но хуже всего делать то, что теперь делают, – терпеть от самих же себя оттого, что повинуешься той власти, которая тебя мучает.
Пробуждение от гипноза патриотизма
Одумайтесь!
(из одноименной статьи)
«Ныне ваше время и власть тьмы».
Опять война. Опять никому не нужные, ничем не вызванные страдания, опять ложь, опять всеобщее одурение, озверение людей.
Люди, десятками тысяч верст отделенные друг от друга, сотни тысяч таких людей, с одной стороны буддисты, закон которых запрещает убийство не только людей, но животных, с другой стороны христиане, исповедующие закон братства и любви, как дикие звери, на суше и на море ищут друг друга, чтобы убить, замучить, искалечить самым жестоким образом.
Что же это такое? Во сне это или наяву? Совершается что-то такое, чего не должно, не может быть, – хочется верить, что это сон, и проснуться.
Но нет, это не сон, а ужасная действительность.
Еще можно понять, что оторванный от своего поля, бедный, неученый, обманутый японец, которому внушено, что буддизм не состоит в сострадании ко всему живому, а в жертвоприношениях идолам, и такой же бедняга тульский, нижегородский, полуграмотный малый, которому внушено, что христианство состоит в поклонении Христу, Богородице, святым и их иконам, – можно понять, что эти несчастные люди, доведенные вековым насилием и обманом до признания величайшего преступления в мире – убийства братьев – доблестным делом, могут совершать эти страшные дела, не считая себя в них виноватыми. Но как могут так называемые просвещенные люди проповедовать войну, содействовать ей, участвовать в ней, и, что ужаснее всего, не подвергаясь опасностям войны, возбуждать к ней, посылать на нее своих несчастных, обманутых братьев?