— Нам тоже нужно уходить, Эрика, — Стефан взял меня за руку и потянул за ними.
— К-как он узнал? — голос отказывался подчиняться от волнения. — Почему он так назвал меня?
— Твоя кожа покрыта инеем и глаза светятся магией, — пояснил друг. — Он ведь прав? Конунг успел передать тебе свою силу?
— Успел, прежде чем… стать статуей.
— Нужно покинуть город, — взгляд Стефана потускнел.
Сегодня не только я потеряла отца. Но у меня ещё есть друг. Не всё потеряно.
— А горожане? Воинов мало. Нужно…
— Твой долг в другом, — жёстко оборвала меня Исиль, поравнявшись с нами в быстром шаге. — Ты должна сохранить Сердце Стужи. Это важнее всего.
— Да, — кивнула я, стараясь придать себе решимости.
Потому отец и передал Сердце мне, чтобы сохранить эту силу и не позволить ей попасть к врагам. К тем, кто наслал на мой дом каменное проклятие. Вряд ли они остановятся на достигнутом…
Улицы были полны народа. Планировался праздник, который обернулся бедой. Замок был виден издали, все с ужасом наблюдали, как его оплетает каменная лоза. Но злое колдовство не насытилось и медленно проникало через стены, окружающие замок, в город. Мой родной и любимый Стейнби ждала ужасная судьба.
Мы неслись прочь от замка, громко предупреждая горожан об опасности. И вскоре добрались до гарнизона стражи. Здесь Белин и Стефан быстро объяснили ситуацию. Нам выделили лошадей, охрану и повели к главным воротам.
Мы спешили как могли, но вражеское волшебство не собиралось давать нам много времени. Как только лоза преодолела толстые стены замка, она вновь ускорилась, ощетинилась шипами и рванула на поиски новых жертв, чтобы обратить их в камень. Люди паниковали, кричали, молили о помощи. Кто-то нёсся прочь от опасности, таща сумки со скарбом. А у ворот образовалась толкучка. Какой-то торговец перекрыл выход телегой со своим товаром, у неё сломалось колесо.
— Уберите его, — приказала Исиль, и стражники послушались.
Быстро соскользнули с сёдел и начали пробираться сквозь толпу к торговцу. Мужчина ругался и спорил, его охрана никого к нему не пускала, угрожая особо ретивым мечами. И даже стражникам пригрозили оружием.
— Что же он делает? — вопросила я в раздражении и злости. — Неужели не понимает, что обрекает всех на смерть?
— Его товар стоит огромным денег, — хмыкнула Исиль. — На чужие жизни ему плевать.
— Он всех нас погубит, — я беспомощно заозиралась по сторонам, тогда и заметила стоящего рядом воина с полным стрел колчаном на спине.
Стражники готовы были схлестнуться в бою с охраной торговца. И он бы ещё больше нас задержал. Спрыгнув с седла, я подлетела к воину. Выхватила у него охапку стрел, забросила в свой колчан и выпустила подряд в небо несколько из них, пытаясь мысленно представить цели. Из толпы послышались крики, и людская масса заволновалась. Я вновь вскочила в седло и наложила на верный лук новую стрелу. Благословение богини не подвело. Стрелы ранили охрану, позволив стражникам быстро всех скрутить.
— Освободите проход!
Новая стрела впилась в деревянный бок телеги в паре сантиметров от головы торговца. Он рухнул на выложенную камнем дорогу, вереща в испуге.
— Молодец, девочка, — донеслась до слуха похвала Исиль, заставившая меня мысленно скривиться.
Как можно так меня называть? Я дочь конунга. Но ведь мой дом потерян. Теперь я лишь сирота...
Телегу убрали, и толпа ринулась на выход через широкие городские ворота. Мы тоже направились через них, каждый раз оглядываясь назад. Каменное проклятие поглощало город и тех жителей, что не успели вовремя уйти. Стейнби становился кладбищем статуй.
Мы покинули город и отступили от его границ, наблюдая, как последние жители проносятся через ворота. Ладонь с силой сжимала лук, пальцы теребили почти истёршийся узор, который когда-то собственноручно нанёс отец. Это всё, что осталось мне от него. Больше у меня ничего нет. Только лук и Сердце. Сила, которой я не смогу воспользоваться, потому что рождена женщиной.
— Всё будет хорошо, Эрика, я с тобой, — Стефан осторожно сжал мою ладонь.
Зелёные глаза друга заглядывали в мои с участием.
— Мне жаль твоего отца, — прошептала я.
— Сегодня все мы кого-то потеряли, — тяжело сглотнув, произнёс он.
— Но что произошло? — вмешалась в разговор Исиль.
Её дорогие одежды, как и мои, испачкались, порвались, от прекрасной причёски не осталось и следа, но держалась она, как всегда, величественно, даже высокомерно.
— Проклятие было в бутылке с нидхом. Отец принял её за подарок мамы. Хотел открыть раньше.
— Как маги такое пропустили?
— Должна была пройти повторная проверка, — я нервно растёрла окровавленную ладонь.
Рана давно перестала кровоточить, но продолжала болезненно ныть. Этот порез должен был обратить меня статуей. Но отец не позволил. Только не смог спастись сам.
— Что же теперь делать? — прошептала я в растерянности, обращаясь, скорее, к себе.
Мой мир разрушен. Мой народ остался без крыши над головой. Мой дом настигло каменное проклятие. Рядом лишь Стефан и… Исиль. Но мы никогда не были близки.
— Отправимся в Скааг, — Исиль обвела хмурым взглядом оставшихся без крова людей. — Город примет всех, окажет помощь. По крайней мере, пока я не потеряю власть. Вдовы не правят.
— Мы не знаем, что это. В мире нет проклятия, которое невозможно снять, — вскинулась я.
— Мы лишь люди, Эрика, не боги, — раздражённо парировала она. — Благословение Сигурн не ставит тебя с ними наравне. Магия даже у драгонов ограничена, что уж говорить о нас.
— Вы сдаётесь раньше времени.
— Само собой, мы привлечём магов, — поморщилась она. — Но я готовлюсь к худшему развитию событий. Стейнби потерян. Трон Скаага опустел. Возвращение Торвульда на трон необходимо лишь нам троим. Он и его приближённые обратились статуями. Я лишь женщина. Меня никто не поддержит. И как только срок траура пройдёт, появятся претенденты на место ярла. И никто из них не пожелает возвращать Торвульда, а вместе с ним и конунга. Тем более, за раз можно получить и Сердце Стужи.
Исиль пронзительно посмотрела в мои глаза. Ледяная дрожь прошлась по коже, но это была не сила стихии, это был страх. Мы с ней женщины, наш долг - брак и рождении детей. Мне не сохранить Сердце Стужи. Его заберут ультиматумом, подлостью или силой. Для этого не нужны ритуалы, лишь близость со мной. Кто сказал, что она должна обязательно пройти на брачном ложе?
— Стефан — наследник Торвульда, — голос хрипел от волнения и с трудом подчинялся.
— Все, кто поддерживал моего супруга, погибли. В Скааге остались лишь противники и недоброжелатели. Стефан уязвим. Но… сейчас наш долг в другом. Мы должны позаботиться о твоём народе и сохранить Сердце Стужи. Это важнее всего, важнее наших жизней и судеб.
— Значит, отправляемся в Скааг, — я обратила взгляд к своему дому.
Колдовская лоза обвила и крепостные стены. Свет её померк, посерел. Она и сама обратилась камнем. И теперь город стал огромной, покрытой шипами статуей. Общей могилой для его жителей и гостей, что прибыли на последнее празднование дня рождения конунга.
Можно ли обратить вспять проклятие? Есть ли шанс всё вернуть? Я не знала, но не собиралась терять надежду на возрождение былой жизни. А пока мне следовало согласиться с Исиль. Отправимся в Скааг. У нас есть две недели траура, прежде чем кто-то заявит права на трон ярла и на Сердце Стужи. И за это время я должна выяснить, как снять проклятие с моего дома.
***
Мы двинулись в путь. Весенний ветер холодил, проникал под тонкий шёлк одеяния. Я прижимала к животу банку с побегом каменной лозы, которую собиралась показать магам, и уныло глядела вперёд. Мы молчали. Кажется, каждый из нас ещё находился там, в обратившемся в камень городе, возле близких и родных. В груди поселилась давящая пустота потери. И только надежда на снятие проклятия заставляла держаться, не раскисать, уговаривать спутников двигаться быстрее. Пешие отставали, но они знали, где их ждёт помощь. Нам же следовало спешить. Двигаться небольшим отрядом. У нас мало времени, а дорога до Скаага неблизкая.