— Я туда не пойду. Арс.
— Надо, Маш, — провожу пальцами по разгоревшейся от стыда щеке. — Неужели тебе не хочется их уличить во лжи, посмотреть на их вытянувшиеся лица.
Она задумывается, но качает головой.
— Никогда не понимала, в чем интерес упиваться чужими страданиями. И тебе не надо. Просто уволь их.
— А как же показательная порка?
— Думаешь, это что-то изменит?
— Люди начнут обращаться за помощью непосредственно ко мне, а не обманывать меня? — риторический вопрос, даже наивная Маша фыркает.
— Не смеши мои пятки. Ты начальник, большой босс. Никто никогда не подойдет к тебе со своей проблемой. Они тебя боятся.
— Если бы боялись, не пытались бы наебать через тебя.
— Они были уверены, что я ничего для тебя не значу, что, может быть, ты даже обрадуешься поводу выкинуть меня из своей жизни.
— Ты тоже так подумала?
— Была уверена. Слушай, Арс, — бросает взгляд на Гену, и тот спокойно выходит из машины. Знает, когда лишний. — А что насчет матери. Откуда ты… Ну. Сам знаешь.
— Поговорил кое с кем. Надо забирать ее оттуда.
— Опять чтобы в квартире жила?
— Ну, — тяну замок ее безразмерной кофты. Моей, кстати, кофты. — Ты могла бы попросить меня кое о чем.
— О чем же, — садится сверху, обнимает шею, а я запах ее дурманящий втягиваю. Кажется, я даже готов им задохнуться. И стоило в этом признаться самому себе, то дышать стало легче. В голове сразу столько планов, идей, что боюсь, следующий месяц я проведу в проектном отделе.
— В Усть-Горске немного солнца, а еще там хвойный лес и большие территории. Мать давно хотела настроить теплиц с искусственным светом. Думаешь, маме такая идея понравится?
— За такие идеи, — пищит Маша, крепко обнимая меня, — я готова отсасывать тебе сутками.
— Так в чем же дело, — сую ей палец в рот, а она его, сучка такая, кусает.
— В том, что уже полдня в твоей компании работают люди, которые не должны. А еще нам нужно найти тебе помощницу. Я сама буду выбирать.
Понимаю, что просто ржу. Уже предвкушаю выбор этой ревнивицы. Но в одном уверен, она найдет мне отличного секретаря.
Она остается в машине, а я одергиваю пиджак, скрывая уже привычный моему телу стояк, и просто поднимаюсь наверх. Мне всегда нравилось ощущать полный контроль над собой, своими сотрудниками, своей жизнь, да даже над своими желаниями. Теперь же почти все это вдруг стало хаосом по имени Маша. И если в работе я все еще сам себе хозяин, то остальные сферы жизни придется согласовывать с ней.
— Арсений Ярославич, добрый день. План на неделю на столе, — он тарахтит, а у меня желание дикое шею ему свернуть. Просто за то, что в заблуждение меня ввел, что портил Маше настроение одним своим видимым презрением. Да кто ты такой, чтобы презирать мою будущую жену. Чмошник.
— Не тарахти, я понял, ты хороший верный пес. Дядю своего позови.
— Дядю?
— Влада, Мазур. У тебя тут другие работают? Быстрее! — рявкаю я, пока тот тормозит, и иду к себе в кабинет. Не успеваю даже набрать Машу, чтобы узнать, чем там занимается, когда в кабинете появляются двое.
Владиславу повезло, что я остыл и доволен сложившейся ситуацией. Поэтому.
— Надеюсь, вы не думали, что я не докопаюсь до правды?
— Арсений Ярославович, я не понимаю, что вы…
— Влад, не позорься хоть ты. Может и легко обмануть Машу, но не унижай себя вопросом, что происходит.
— Я объясню. У нас в семье.
— Да, я уже знаю. И вместо того, чтобы прийти за помощью ко мне, вы решили оклеветать мою будущую супругу. Я не буду подавать на вас заявление, но за это благодарите Машу и ее доброе сердце.
— Простите меня, — старик начинает плакать, а мне становится неудобно. Это самая некрасивая картина, что я видел. — Я был уверен, что ваш конфликт долго не продлится, а мне просто не оставили выбора.
— Хватит, Влад. Но к работе я тебя тоже больше подпустить не могу. Поедете с семьей в Усть-Горск. Там мой отец даст вам работу и проследит, чтобы вас больше никто не поставил в такую ситуацию.
— Всей семьёй?
— Ты и твой племянник точно, остальные по желанию.
— А… Альтернатива?
— Для тебя, Мазур, только полиция. Хочешь, сам позвони, как мой еще пока секретарь.
— Мы поняли. Пойдём собираться?
— Да. И если хоть одна живая душа узнает об этой ситуации, то Завод в Усть-Горске покажется вам раем по сравнению с тем, что я вам устрою.
Моя жадная душонка требует более изощрённой расправы над этими двумя, но я успокаиваю себя новым чертежом проекта. Понимаю, что освободился только в семь. Чеерт. Это Маша все это время в машине сидела?