-- Это сила внушения и давящая аура демонов, -- высказался принц. -- Я читал об этом.
-- Из-за этого мы сиганули оттуда так, что только пятки сверкали?
-- Да. -- Кивнул принц. -- Демоны открывают свою ауру перед подчинёнными, она подавляет, заставляет бояться… ну, и ты поняла…
-- Прибью, -- констатировала я.
-- Это вряд ли. -- Усмехнулся Армэль. -- Кстати. Завтра состоится обряд Прощания. Дамиля хоронить будут. И ты должна быть там.
-- Я-то зачем?
-- Ну, дуэль была из-за тебя, -- начал перечислять принц, -- плюс парень виноват в том, что ты чуть не умерла…
-- Я все равно не понимаю, -- покачала головой. -- Не хочу.
-- Ничего с тобой не случится за пару часов похорон, -- поморщился Армэль.
-- Я бы на твоём месте не была так в этом уверена…
***
Чёрное платье. С воротником-стойкой, без каких-либо украшений, кружев, камней, вышивки и так далее, наглухо закрытое. Длинные рукава с пуговицей на манжете, такой же серой, как ткань платья. Кружевные перчатки с перстнем из оникса - камня всех тёмных магов. Чёрные ботильоны на невысоком каблуке. Чёрная шляпка, прикрепленная к прическе шпильками. Чёрная полупрозрачная вуаль, закрывающая половину лица.
Я в этом всём больше похожа на скорбящую мать, чем на человека, не горевшего желанием присутствовать на этих похоронах. Мужчина, с которым сегодня прощаются родные, не сделал мне ничего хорошего. Из-за него я умерла. Может быть, в глубине души мне его и жаль. Где-то очень глубоко. Но… умирать мне не понравилось. Пусть я и ничего почти не помню, но вряд ли это приятно.
И вот стою я над саркофагом, смотрю в бледное лицо мертвеца, и чувствую… а ничего я не чувствую. Даже радости или простого удовлетворения, или облегчения, не говоря уже про скорбь, печаль и что там ещё обычно бывает… Просто человек. Просто мёртвый. Ежедневно в этом мире умирают сотни людей. Умирают от чего угодно: от болезни, в сражении, в нападениях разбойников, от рук завистников, из-за старости, в конце концов. Этот - лишь очередной… и в его смерти нет ничего благородного, геройского.
Старое кладбище - последнее пристанище всех аристократов столицы, не имеющих собственного, родового. Несколько семейных склепов расположены у Южных ворот, через которые мы и вошли. В одном из этих каменных “домов” скоро упокоится и парень, по вине которого я узнала как это - умереть. Хотя, повторюсь, я и не помню что со мной происходило тогда - только Тьма, родная Стихия, баюкавшая меня в своих объятиях, словно дитя в колыбели. Была боль. Адская, нестерпимая боль, пронзавшая всё тело. Но она не длилась долго, хоть и приходила часто. Однако всё это в прошлом. Какой смысл вспоминать то, что уже не вернуть и не исправить? Вот и я думаю, никакого.
А Дамиль…
-- Туда тебе и дорога, -- тихо проговорила я.
-- Леди Арис, -- послышался скрипучий, предположительно женский, голос за моей спиной, -- после погребения будет прощальный обед в нашем доме. Вы придёте?
-- Да, -- коротко ответила я подошедшей женщине. Мать Дамиля. Я её понимаю - сначала пропал младший сын, потом погиб старший. Это её подкосило, да и какая мать не будет убиваться по своим детям?
“Твоя”, -- хмыкнула в голове Айла.
“Мне почему-то кажется, что хоть какая-нибудь маленькая частичка её черствого сердца всё же дрогнет, если со мной что-то случится”, -- не согласилась я. Разве может мать быть совсем безразличной к своему ребенку? Пусть она и ненавидит его всем сердцем, но… а как же материнский инстинкт в конце-то концов?!
“Вряд ли у Малики Арис вообще есть сердце”, -- возразила дракон.
-- Ну, так что? -- Спросила леди Торван.
-- Что? -- Переспросила я, -- простите, задумалась.
-- Понимаю, -- женщина подхватила меня под руку, -- я тоже всё не могу поверить, что моего мальчика больше нет. Я спрашивала - не прогуляетесь ли со мной?
-- Да, конечно, -- согласилась только из вежливости. Уважение к возрасту и ничего более (а леди и правда довольно стара уже, я даже сначала подумала, что это бабушка Дамиля, а это оказалась его мать).
Так, держа под руку, леди повела меня по дорожке кладбища, прочь от их семейного склепа, куда уже понесли саркофаг с телом Дамиля. И что ей, интересно, от меня нужно? Не верю, что она воспылала дружескими чувствами ко мне или просто решила пожаловаться на несправедливость жизни. Значит, ей что-то от меня нужно. Вопрос - что?