Глава 5
Утро долгожданного рабочего дня, первого после нескольких дней отпуска, выдалось довольно суматошным. Из-за так и не налаженной системы подачи электричества людей в транспорте и на улицах меньше не стало. Душные салоны автобусов не способствовали улучшению настроения невыспавшихся людей. Усугубляли ситуацию чудовищные пробки на дорогах Центра. Столько машин из других кварталов, водители которых захотели избежать участи сардины в душном транспорте, Харден ещё не видела.
Заняв наиболее удобное место возле окна, стараясь не задевать людей при попытке размять затекшие ноги, девушка с интересом наблюдала за разочаровавшимися в этой жизни водителями легковых автомобилей. Поняли свою ошибку они слишком поздно, чтобы оставить личное средство передвижения дома, поэтому приходилось терпеть неудобства. Параллельно прикидывая в уме счёт за электричество, который придёт после двухчасовой поездки вместо привычных двадцати минут.
Впрочем, в отличие от основной массы товарищей по несчастью, Харден несильно обращала внимание на очевидные неудобства. Все мысли были заняты предстоящей беседой с Дрейком, которую ещё предстояло согласовать с начальством. Обладая крайне малыми данными, полученными в основном со слов друга Андри, который стал невольным свидетелем небольшого отрывка допроса, девушка не могла составить полноценную стратегию беседы. Психологический портрет юноши никак не складывался в единую картинку.
Со слов жителей его родного сектора, Хилен был славным, но достаточно мягким по характеру парнем. Редко вступал в конфликты, предпочитая соглашаться с любой, даже отличной от его собственной, точкой зрения. Что угодно, только бы избежать ссоры. Проще говоря, не привык привлекать внимание к своей персоне выше комфортного уровня.
По словам того самого товарища Андри, Адельгорда, их главный свидетель говорил прямо, чётко и по делу. Никаких лишних вопросов, попыток оправдаться или как-то сгладить вину, повлиять на окончательное решение следователя. Сухие факты, никак не способствующие скорейшему возвращению домой уже без статуса подозреваемого. Адельгорд застал лишь обрывок допроса, самый конец, но услышанные слова полностью подтверждали те немногочисленные данные в отчете, что уже знала девушка. Чистосердечное признание в убийстве Шона Деку. Причина — нежелание покойного выдать дополнительную дозу антидепрессантов без рецепта. Никаких просьб о смягчении наказания не поступало.
В попытке осмыслить всю имеющуюся на данный момент информацию, Харден не заметила, как доехала до участка. У входа замешкалась, нервно поправляя края пиджака. Неспособность в полной мере понять происходящее нервировала, заставляя раз за разом заглядывать в самые далёкие уголки памяти. Вдруг что-то упустила? Но ничего нового на ум не приходило, новые детали никак не обнаруживались среди беспорядочного потока мыслей. Нужно время, чтобы всё расставить по местам.
Перламутровая пуговица, призванная соединять борта пиджака, не выдержала постоянных атак девичьих пальцев. Харден знала: однажды дурная привычка выкручивать пуговицы в разные стороны выйдет ей боком, но избавляться от неё не спешила. Теперь приходилось мириться с последствиями.
Аккуратное перламутровое блюдце с четырьмя крохотными отверстиями под нитки теперь лежало в раскрытой ладони. Одна нитка всё же застряла в петле. Тонкая, чёрная. Непонятно, почему она привлекла столь сильное внимание девушки.
Задумчиво потянув кусок тонкой скрученной пряжи вверх, Харден вдруг поняла, что чувствует тревогу. Не такую, как при разговоре с мамой: более глубокую, но не имеющую конкретной почвы. Хватило нескольких секунд, чтобы понять в чём было дело.
Предчувствие.
Обычная уверенность в провале запланированных действий. Никакого резона в подобном ходе мыслей не было. И тем не менее, маленькая круглая пуговица, лежащая на ладони, неумолимо взращивала в душе владелицы тревогу. Совсем невовремя. Впрочем, как и всё, что не вписывается в заранее продуманный план.
*
Полицейский участок встретил её сонными разговорами и крепким запахом свежесваренного кофе. Кто-то после дежурства, кто-то едва не опоздал, проспав крайний будильник. Непрекращающаяся трель телефонов, писк копировальных аппаратов, не желающих печатать сотрудникам нужные документы — все эти звуки смешивались в единую симфонию, название которой было «РАБОТА». Трудовой день в самом его разгаре. Завораживающее зрелище, участником которого становиться не хотелось.