— Мы всегда тщательно выбираем человека, который сможет передать письмо Распорядителю, поскольку всегда существует риск возникновения конфликта. Необходимо свести этот риск к минимуму, для чего на роль посланника берут того, кого люди Сектора знают. У нас были два кандидата, мистер Прай и Вы, но, поскольку первый контактирует в основном с одной семьёй по причине обучения дочери мистера Брунигена лечебному делу, Вы подходите больше, — постарался объяснить своё решение мистер Арнорорд, но, видя, что его слова не прояснили практически ничего, продолжил. — Вы были волонтёром в Шестом секторе. Помогли в лазарете, когда требовались добровольцы. Вас знают. К Вам относятся с уважением, и если не теплом, то уж точно без недоверия.
— И Вы хотите, чтобы я передала им эти инструкции, — глухим голосом закончила за него Харден.
— А есть проблемы? — слегка нахмурился Арнорорд. — Вы не согласны с политикой Совета?
Капитан Финрох уловил изменение в голосе первого помощника Мэра, отрываясь от своих дел. Перевёл взгляд с мужчины на сотрудницу, выразительно хмурясь в адрес последней. Харден дала себе ментальный подзатыльник и вовремя прикусила язык. Не место и не время для вольнодумия: за открытое отрицание действующих законов можно и проблем нажить. Довольно серьёзных.
— Что Вы, конечно, согласна. Я лишь боюсь, что меня могут не понять в Секторе. Всё же я действительно не так хорошо знаю этих людей, и их реакция может быть несколько… непредсказуемой.
— О, об этом не беспокойтесь, — оттаял Арнорорд, видя, что нет сомнений в голове молодого сотрудника внутренних органов. Доволен был и Финрох, едва заметно кивнувший в знак одобрения, — мы выделим двух сотрудников из отряда специального назначения, чтобы обеспечить Вашу безопасность. Они привезут Вас в Сектор и обеспечат безопасное возвращение назад. Всё пройдет без лишних эксцессов. Мы гарантируем Вашу безопасность.
*
У неё не было возможности отказаться без негативных последствий для собственной работы, потому уже минут десять она ехала в сторону КПП в сопровождении двух военных. На этот раз удача была не на её стороне, и Андри не было рядом. Вместо него в качестве напарников у неё были двое неразговорчивых мужчин, имён которых она даже не запомнила. Но узнавать друг друга лучше не было ни времени, ни желания.
Она заблаговременно связалась с Гастальби и предупредила о скором приезде. Судя по голосу, особой радости от предстоящей встречи он не испытывал, и впервые девушка полностью разделяла его чувства и мысли. Всё время поездки у неё слегка подрагивали пальцы, а сердце своим стуком пыталось перекрыть все посторонние звуки.
Было страшно встретить реальное сопротивление их присутствию.
На КПП их пропустили без лишних вопросов. За два дня до процедуры расселения градус напряжения возрос в разы, военные же пользовались некоторыми привилегиями, перемещаясь через стену без долгого досмотра и проверки документов. Обычно приятная во всех смыслах поездка превратилась в томительное ожидание неприятного разговора с руководством Сектора. Молчание угнетало. Специализированный Т-98[2] в нынешней комплектации не подразумевал наличие самого простого проигрывателя. Только рация, выудить из которой хоть что-то похожее на музыку не представлялось возможным. Ехали в тишине. И если военных такое положение дел устраивало, то Харден начинала скучать по поездкам с Андри, во время которых возникали короткие стычки относительно выбора следующей композиции.
Встречу решили проводить в баре Бруниген. Харден не удивилась выбору, а вот сопровождающие нахмурились: не хотели оставаться в замкнутом пространстве в явном меньшинстве с потенциально агрессивно настроенными людьми. Но девушка убедила в безопасности сего мероприятия.
— Я скажу, если понадобится помощь, — выходя из машины, заверила их Харден, — но до этого, пожалуйста, подождите снаружи.
— У нас приказ — сопровождать Вас на протяжении всей поездки. По протоколу Вы не можете идти туда одна.
— Всё нормально, я их знаю.
— Но не можете гарантировать, что ситуация не выйдет из-под контроля, — продолжал возражать военный, и почему-то Харден была уверена: не её безопасность волновала сопровождающего. Гораздо сильнее напарники переживали за возможное наказание, если начальство узнает о несоблюдении приказа. Справедливо, но червь обиды всё же укусил изнутри.
— Давайте так: вы остаётесь здесь и дожидаетесь моего возвращения. Если что, вот, — она продемонстрировала небольшой брелок, который тут же повесила на руку вместо браслета, — нажму на кнопку, и в машине включится сигнал тревоги. Но до этого, пожалуйста, не вмешивайтесь. Меня они знают, пусть и не очень хорошо, но ваше присутствие может изначально настроить людей против. Простите за откровение, но, учитывая всё происходящее, никто не хочет видеть рядом военных.