Вся дорога по Мэйн-стрит (с остановкой на пешеходном переходе и двумя – на светофорах) заняла минуты полторы. Мы проехали мимо магазинчика «У Кипа», в котором продавали настоящее вилкоксоновское мороженое (шарики там всегда были такие большие, что с трудом влезали в рожок), мимо нескольких похоронных контор, жавшихся друг к другу, скользнули в тоннель под железнодорожными путями, миновали банк, где нас угощали карамельками в дни, когда родители приходили туда обналичивать чеки, мимо библиотеки, кинотеатра, целого квартала баров, парка – всего того, что, наверное, найдется в любом маленьком городке, но все это было наше, родное, и тогда мне было приятно об этом думать.
– Как закончите – сразу домой. – Бабуля Пост припарковалась напротив будки охранника и кабинок для переодевания, раздевалок, как все их называли. – Не хочу, чтобы вы слонялись по городу. Я порежу арбуз, и мы перекусим сыром с крекерами.
Она бибикнула нам и укатила в сторону лавки «Бена Франклина», купить еще шерсти для своего нескончаемого вязания. Я запомнила ее такой, энергично нажимающей на клаксон – шаловливо, так бы она сказала, – потому что в следующий раз увидела ее в столь приподнятом настроении очень нескоро.
– Она совсем спятила. – Ирен закатила темные глаза, растягивая последнее слово.
– С чего ты взяла? – спросила я и, не позволив Ирен и слова вставить, продолжила сама: – Что-то не помню, чтобы ты такое говорила, когда получила от нее пирог на завтрак. Целых два куска.
– Что с того? Все равно она с приветом. – Ирен с силой дернула край пляжного полотенца, которым я прикрывала плечи, и оно шмякнулось на цементный пол, шлепнув меня по голым ногам.
– Два куска, – повторила я, хватаясь за полотенце. Ирен смеялась. – Кора-прожора, смотри не лопни!
Ирен, все еще хихикая, отбежала на безопасное расстояние.
– Она спятила, съехала с катушек целиком и полностью, двинулась, дурка по ней плачет.
Вот так у нас всегда. Сегодня – лучшие подруги, завтра – заклятые враги. Или – или. С первого по шестой класс мы все время соревновались, у кого оценки будут выше. А когда сдавали президентские нормативы[1], она сделала меня в подтягиваниях и прыжках в длину, зато я побила ее в отжиманиях, приседании и беге на сорок пять метров. Я победила в научном конкурсе, а она – в конкурсе на лучшее правописание.
Ирен как-то подбила меня прыгнуть в воду со старого Милуокского железнодорожного моста. Я прыгнула и разбила голову об автомобильный двигатель, который кто-то утопил в темной жиже реки. Четырнадцать швов. Четырнадцать чертовски больших швов – вот что из этого вышло. Зато я подговорила ее спилить знак «Уступите дорогу» на Стрейвел-авеню. Один из последних в городе деревянных знаков. И она спилила. Потом, правда, мне пришлось хранить его у себя, потому что увезти его на ранчо оказалось невозможно.
– Она просто старая, – сказала я, незаметно скручивая полотенце потуже. Я думала воспользоваться им как хлыстом, но Ирен угадала, что у меня на уме.
Она отпрыгнула подальше, налетев на какого-то ребенка, который только что вылез из воды – даже очки снять не успел. В прыжке она чуть не потеряла один шлепанец. Тот соскользнул с ноги и каким-то чудом держался на кончиках пальцев.
– Простите, – сказала она, не глядя на мальчишку, следом за которым шла его мать. Все ее внимание было поглощено шлепанцем, который она пыталась отпихнуть туда, где я бы не смогла до него дотянуться.
– Девочки, поаккуратнее. Тут же кругом малыши, – сказала мамаша. Глядела она при этом прямо на меня. Возможно, потому что я стояла ближе и в руках у меня было туго скрученное полотенце. Возможно, потому что мне всегда приходилось выслушивать нотации, стоило нам с Ирен появиться где-нибудь вместе. Эта тетка так схватила своего сыночка за руку, что можно было подумать, ему тут голову разбили. – Нечего носиться по парковке, – сказала она и потащила своего мальчишку подальше от нас на такой скорости, что его ножонки, обутые в сандалии, едва за ней поспевали.
Я накрыла плечи полотенцем, Ирен подошла ко мне, и мы обе принялись смотреть, как эта мамаша запихивает своего малыша в минивэн.
– Вот корова, – процедила Ирен. – Беги к машине и притворись, что она задела тебя, когда сдавала назад.
– Ты что, взаправду? – спросила я Ирен, и тa вдруг растерялась, не нашлась, что ответить.
1
Речь идет о нормативах президентского физкультурно-спортивного комплекса, американском аналоге ГТО. Сдача комплекса была обязательной для школьников с конца 1950-х до 2012 года.