Мне тоже было как-то не по себе, хотя я первая начала. Стоило лишь выпустить слова наружу, и я уже не понимала, что мне говорить дальше, поскольку мы обе знали, что сделали вчера, когда мои родители отбыли на озеро Квейк, и воспоминание это не давало нам покоя все утро, хотя ни одна из нас не проронила ни звука. Ирен позволила мне ее поцеловать. Мы были на ранчо, помогали мистеру Клоусону чинить забор, а потом забрались под самую крышу сеновала с бутылкой рутбира на двоих. Пот с нас так и тек. Большую часть дня мы провели, стараясь уделать друг друга: Ирен удалось плюнуть дальше, поэтому я взобралась повыше и оттуда прыгнула вниз на сено. Тогда она забралась на какие-то ящики и сделала сальто. На это я ответила стойкой на руках. Я продержалась сорок пять секунд. Футболка съехала, закрывая мне лицо, так что я стояла голая от пояса до плеч. Перед носом болтался на цепочке дешевенький кулон в виде половинки сердца. Вторая половинка была у Ирен. Мы обе носили такие – каждая со своими инициалами. Там, где цепочка касалась шеи, кожа становилась зеленой, но под загаром это было почти незаметно.
Я бы и дольше простояла, если бы Ирен не ткнула меня в пупок изо всех сил.
– Отвали! – только и успела я сказать до того, как рухнула на нее.
Она засмеялась.
– Под купальником ты как непропеченная булка, – сказала она.
Ее лицо было совсем близко от меня, а большой раззявленный рот словно бы напрашивался, чтобы в него напихали сена. Что я и сделала.
Ирен закашлялась и целых полминуты отплевывалась с преувеличенно несчастным видом. Несколько травинок застряли у нее в брекетах, соединенных новыми фиолетовыми и розовыми резинками. Потом она резко села – вся такая деловая.
– Задери-ка футболку еще разок, – попросила она.
– Зачем? – удивилась я, а сама уже делала, как она сказала, чтобы она могла рассмотреть полоски белой кожи на загорелых плечах.
– Как лямки от лифчика. – Она медленно провела пальцем по не тронутой солнцем коже.
Я почувствовала, как по рукам и ногам пробежали мурашки. Ирен окинула меня взглядом и хмыкнула.
– Будешь носить лифчик в этом году?
– Возможно, – ответила я, хотя она сама только что убедилась в том, что лифчик мне пока совсем не нужен. – А ты?
– Конечно. – Ее палец еще раз скользнул по светлому следу от купальника. – Это же средняя школа.
– Не думаю, что там перед занятиями проверяют, есть ли на тебе лифчик, – ответила я.
Мне было приятно от того, что этот палец щекотал мою кожу, но я боялась даже подумать, что это может значить. Я схватила пригоршню сена и засунула ей под футболку. На ней была фиолетовая, с эмблемой движения «Прыжки ради жизни». Она взвизгнула и попыталась отплатить мне той же монетой, но через несколько минут оставила эту затею – мы обе истекали потом и совсем обессилели от невыносимой жары.
Мы сидели, прижавшись спинами к ящикам, и передавали друг другу бутылку теперь уже совсем теплого рутбира.
– Пора нам повзрослеть, – начала Ирен. – Я имею в виду, мы должны вести себя как взрослые. Это же средняя школа!
Она сделала большой глоток, а я вдруг вспомнила о сериалах для молодежи, которые мы смотрели после уроков. Там вечно у всех такие же серьезные лица.
– Чего заладила? – спросила я ее.
– Ничего. Просто нам обеим будет тринадцать, значит, мы уже не дети. – Она затихла, с силой оттолкнула ногой наползавшее сено и пробубнила в бутылку: – Ты скоро станешь подростком, а сама даже целоваться не умеешь. – Она делано захихикала и отхлебнула из горлышка. Шипучка пенилась на ее губах.
– А сама-то, – ответила я. – Думаешь, ты на самом деле мисс Секси?
Подразумевалось, что она обидится. Когда мы играли в «Клуэдо», что бывало довольно часто, ни я, ни Ирен никогда не брали фишку мисс Скарлетт.
На крышке нашей коробки были фотографии людей в чудных старомодных нарядах, которые застыли в картинных позах посреди всякого отжившего свой век барахла. Предполагалось, что они изображают персонажей игры. В нашем издании грудастая мисс Скарлетт разлеглась на кушетке – этакая обольстительница в алом платье и с сигаретой в длинном черном мундштуке. Мы прозвали ее мисс Секси и придумывали ей истории о порочных связях с пузатым мистером Грином и бывалым полковником Мастардом.
– Не обязательно быть мисс Секси, чтобы с кем-то целоваться, мышка-глупышка, – сказала Ирен.
– Ну и с кем же мне целоваться? – Я отлично знала, каким будет ее ответ, и все же затаила дыхание, дожидаясь его.
Она молчала. Вместо ответа она одним большим глотком допила рутбир, положила бутылку на бок и легонько подтолкнула. Мы смотрели, как бутылка катится к зияющему проему, под которым виднелось сено, вслушивались в глуховатый шорох трущегося о мягкую древесину стекла. Пол там был слегка скошен, и, достигнув края, бутылка приземлилась на сено, о чем нам сообщило едва различимое шуршание снизу.