Сама же Хилл, пока желанный мужчина напротив продолжал жадно рассматривать её, неторопливо сняла юбку, открывая взор на стройные ноги. Ей до мурашек по коже нравился взгляд Доминика; нравилось то, как он смотрел на нее с восхищением, трепетом и жгучим желанием.
«Снова он в себе совмещает несовместимое».
Оставшись в одном нижнем белье и чулках, Кэтрин вновь накрыла губы Уоррена страстным поцелуем, а после стала плавно спускаться к шее, ключице, груди и всё ниже. Встав перед ним на колени, она избавила его от боксеров, высвобождая возбуждённый член. Хилл не стала больше издеваться над собой и над ним, поэтому сразу невесомо провела кончиком языка по всей длине, вырывая глухой рык из уст Доминика. Обхватив головку губами, она постепенно вбирала член глубже, стараясь доставить ему большее удовольствие.
Уоррен учащенно задышал от манипуляций Кэтрин и с силой сжал спинку дивана. Он не мог сдержать рвущиеся стоны и шумные вздохи, а когда она взяла член максимально глубоко, то и вовсе потерял связь с реальностью, издав гортанный рык.
Хилл, не останавливаясь, доставляла удовольствие Доминику, и при этом сама получала не меньшее. Ей нравилось то, как он толкался чуть вперёд, стараясь не доставить ей дискомфорта; нравилось, как он стонал и закатывала глаза; нравилось и то, когда она поднимала свой взгляд на него, он смотрел на неё с особой нежностью.
Доминик аккуратно остановил Хилл, когда почувствовал, что он приближался к оргазму. Усадив её обратно к себе на колени, он с сумасшедшим рвением поцеловал чуть припухшие губы и, не отрываясь, поднялся с дивана, двигаясь в сторону спальни.
Оказавшись в уютной комнате, Доминик уложил её на кровать, нависая сверху. Он в нетерпении избавил Кэтрин от нижнего белья и на несколько секунд замер, наблюдая за безумно притягательной картиной: обнажённая девушка, которая вызывала в нём огромный спектр чувств и эмоций, лежала перед ним в одних чулках, с глазами наполненными страстью, похотью и
желанием. И Уоррен не мог не исполнить её потаённые желания…
Снова слившись в поцелуе, пара наслаждалась атмосферой, что они сами создали. Их разум был далёк от реальности. Сейчас существовали только они, больше никого и ничего вокруг не было.
Кэтрин обвила талию Доминика ногами, призывая к активным действиям, и он не смог сопротивляться. Совершив плавный толчок, из их уст сорвался стон наслаждения. Уоррен стал нежно целовать шею, чередуя поцелуи с лёгкими укусами, которые создавали контраст. Он сначала двигался плавно и аккуратно, давая возможность Хилл привыкнуть, постепенно увеличивая темп и силу проникновения.
С каждым толчком Кэтрин стонала всё громче, не в силах сдерживать эмоции. Она царапала его плечи, спину, целовала грудь и не могла перестать наслаждаться этим мужчиной, ставшим тем самым «неправильным» идеалом для неё.
Когда Хилл была на грани получения максимального удовольствия, Доминик резко остановился, на что получил недовольный вздох. Усмехнувшись,
он невесомо поцеловал покусанные губы и прошептал:
— Не переживай, малышка, на этом мы не закончим.
Уоррен одним движением перевернулся на спину, меняя их местами. Кэтрин хищно улыбнулась и, уперевшись руками в мускулистую грудь, начала постепенно двигаться. Ему нравилось то, как она сейчас выглядела: взъерошенные волосы, чуть раскрасневшееся лицо, припухшие губы и затуманенные глаза.
«Она прекрасна… моя».
Увеличивая темп, Хилл приносила удовольствие не только себе, но и Уоррену, который крепко держал её за бёдра и не сводил взгляда с лица, следя за малейшим изменением. Она уже не сдерживалась, каждый раз издавая стоны всё громче и громче. Её не волновали соседи, что явно будут недовольны такими звуками; не
волновало и то, что, вероятнее всего, завтра на неё будут обращены косые взгляды тех самых соседей. Сейчас был важен только он.
С каждым движением, с каждым толчком, пара приближалась к желанной разрядке. Кэтрин уже окончательно потеряла связь с реальностью и какой-либо контроль над своим телом. Как и Доминик. Он вновь поменял их местами и, не сбавляя темпа, подводил к оргазму.
Уоррен смотрел на Хилл, которая закрыла глаза и запрокинула голову, отпечатывая этот момент в памяти. Ему хотелось запомнить каждую деталь, чтобы в моменты недолгой разлуки прокручивать в голове снова и снова. Он знал, что теперь никогда не отпустит Кэтрин и продолжит делать всё, чтобы она была самой счастливой рядом с ним.
— Моя малышка, — прошептал Доминик, и в эту же секунду Хилл выгнулась, громко застонав. Он сделал ещё несколько финальных толчков, получая неземное удовольствие, и устало лёг рядом с ней, сгребая её в крепкие объятия.
Поцеловав в макушку, Уоррен ласково перебирал волосы Кэтрин, стараясь привести дыхание в норму. Она же положила голову ему на грудь, слушая сумасшедше бьющееся сердце.
— Ты как? — поинтересовался Доминик, нежно поглаживая плечо.
— Лучше не может быть, — довольно ответила она и поцеловала гладко выбритую щёку.
— Ну что, теперь я могу просить для Трикси пятёрки? — с напускной
серьёзностью спросил Уоррен, на что услышал тихий смешок.
— Дурак, — подметила Кэтрин. — Ты же знаешь, что это неправильно.
— Ты так говорила и про нас, — он аккуратно поднял голову Хилл и с нежностью посмотрел в глаза. — Всё ещё считаешь нас неправильными?
— Конечно нет, — она улыбнулась и прильнула к тёплым губам, сливаясь в нежном поцелуе.
Учитель и родитель… Кто-то скажет, что такие отношения не имеют место быть, но Кэтрин Хилл и Доминик Уоррен скажут обратное.
Плевать на всю неправильность. Главное, что им хорошо вместе, и они счастливы.