Я говорю себе, что всё могло быть в сотни раз хуже!
10. Беатрис
— У меня есть к тебе разговор, Беа, — улыбнулся Лиам, посмотрев меня прямо в глаза.
Успокаиваю себя, но всё же нервничаю! Потому что он не собирается уходить и заявляет о том, что хочет поговорить. А я…
Хочу забыть как можно скорее эту неловкую встречу! Забыться в привычной рутине и солгать, что ничего этого не было.
— Хорошо, — обречённо выдохнула я. — Вы можете подождать меня на открытой веранде. Там есть кресла и столик. Я принесу вам выпить. Но предупреждаю, что в моём доме нет алкоголя. Это будет лимонад.
— Обожаю лимонад, — беспечно сказал Лиам.
Я усмехнулась себе под нос. Не думаю, что он любит лимонад. Наверное, предпочитает освежиться баночкой холодного пива.
Лиам двинулся следом за мной. Клянусь, что он разглядывал меня.
Я одета в домашнюю одежду, в которой переделала кучу разных дел. Добавьте к этому, что я растянулась на полу подвала, заработала ссадину и запылила одежду.
Растрёпанная, запыхавшаяся и с обмочившимся ребёнком на руках.
Это самое приятно зрелище года, не иначе.
Лиам остаётся на крыльце. Садится в плётеное ротанговое кресло, вытягивая вперёд длинные ноги.
— Кэнди, милая, я отведу тебя в ванную и запущу твоих любимых рыбок.
Целую свою малышку. Не знаю, сколько времени я пробыла без сознания, но моя дочурка здорово испугалась.
Я набираю ей ванную с пеной и запускаю рыбок, они плавают, стоит только опустить их в воду. Потом добавляю уточек и даю своей девочке сачок с ведёрком.
Моя малышка займётся игрой, а я пока постараюсь выпроводить гостя.
Да, именно так. Он чужой, мне не о чем с ним разговаривать.
Может быть, я вообще соврала в письме. Каждой строчкой, каждой буквой и запятой — соврала?
О, это отличная идея, сказать, что надеялась на чёрный пиар, но, как видите, мистер Гилмор, у меня отличная и обеспеченная жизнь без грязных пятен! Поэтому всего хорошего вам!
Я замешиваю лимонад в бокале, бормочу себе под нос речь, репетирую её, словно диктор перед выступлением на публику.
Ты сможешь, Беа. Выпроводишь его и дело с концом.
Так, лимонад готов. Почему-то под руку попадаются только кружки с цыплятами — набор, подаренный кем-то. Кэнди любит эти кружки. А вот стеклянные бокалы находятся выше.
Я достаточно высокая, до верхней полки могу дотянуться, встав на цыпочки. Схватить кружку кончиками пальцев, чтобы не ставить стул.
Мне это удаётся, но пальцы чиркают по ручке. И я, должно быть, самая глупая девица, потому что глупо подпрыгиваю, хватая стеклянный бокал.
И полку вместе с ним.
Эта полка осталась от прежних хозяев и её по-хорошему было бы неплохо закрепить посильнее.
Итог моего нелепого подвига — грохот падающей полки и разбитой посуды.
Я стою, зажмурившись посреди устроенного погрома.
— Знаешь, лучше бы ты поставила стул, — говорит чуть насмешливо Лиам.
11. Беатрис
Я вздрагиваю от звука мужского голоса.
— Я просила посидеть вас на крыльце дома, — говорю, переводя дыхание.
— Я и сидел там, — пожимает плечами мужчина, показывает пальцами на окно. — Но увидел твой героический прыжок из окна.
Господи, он ещё видел, как я прыгаю и бормочу себе под нос. Теперь точно решит, что я чокнутая.
Злюсь. Знаешь, Беа, так даже лучше. Он просто свалит!
— Давай, ты выйдешь из этого погрома, — просит Лиам. — И давай на «ты», идёт?
Крупный, рослый мужчина легко лавирует между осколков посуды и притягивает меня за запястье.
— Тебе лучше посидеть в стороне.
Я подчиняюсь властным интонациям в его голосе. Хотя… какого чёрта, мистер Гилмор?
— Я справлюсь.
— Не сомневаюсь, — усмехается Лиам, наполняя свой бокал лимонадом. — Мой тебе совет — лучше займись дочуркой. Могу поспорить, ты навалила ей в ванну кучу игрушек. Но всё, что нужно ей именно сейчас, это твои ласковые слова и объятия. Она здорово перепугалась.
Лиам говорит с интонацией хорошего, нет, просто суперского родителя. Такого, о котором все мечтают — внимательного, но не деспота, друга, но не такого, что пошлёшь на хрен. Таким восхищаешься, гордишься и влюбляешься… Да, именно так.
Потом примеряешь этот образец на всех прочих лохов и мудаков, понимая, что они уступают во всём.
Я ничего об этом не знаю сама. Я росла без отца и без матери, воспитывалась родной тёткой, у меня не было примера хорошего или дурного отца перед глазами. Но думаю, что дела обстоят именно так.
— Говоришь, как опытный папаша, — фыркаю я.