Я успел навести порядок в кабинете, когда снова вошла мать, а следом за ней влетел вихрь в длинном платье с такой же копной волос, как у матери, только без седины. Это существо с визгом бросилось мне на шею и повисло, поджав ноги. Моё лицо окутали каштановые локоны.
— Катенька, слезь с брата, он ранен! — прикрикнула на неё мать, пытаясь оторвать её от меня, но ей это не удавалось.
— Его папа уже залечил, я всё знаю, от меня не скроете! — пискнула она, не собираясь от меня отлипать.
— Дыру в груди подлатал, но осталась другая проблема, более серьёзная, — сказала мама, не прекращая попыток снять с меня вцепившегося клеща.
— Какая ещё проблема? — пропищала она, спрыгнув на пол.
Бездонные карие глаза начали наполняться слезами. А она ещё красивее, чем мать. Распускающийся цветочек. Такую надо любить и защищать. Раз уж я её старший брат, то я сделаю всё возможное, чтобы все знали, кто обидит этого ангелочка, будет иметь дело с Сашей Склифосовским, а это вам не хухры мухры.
— У Саши пропала память, — сказала мать таким тоном, словно пропал и сам Саша.
Впрочем, получается, что так оно и есть. Теперь Сашей буду я, очень надеюсь, что вы не пожалеете. Главное не спалиться, что я не он. Если я полностью осознаю себя членом их семьи и жителем этого мира, всё будет хорошо. А некоторые изменения в поведении и характере опять же можно будет скинуть на ту самую травму и амнезию. Ещё одно но, мне теперь надо ещё найти человека, который всё это устроил. Это тот, кто организовал вручение злосчастного усиливающего амулета, я уверен на все сто. Напавший на меня Воронихин скорее всего не особо виноват. Но, как говорится, это не точно.
— Как память потерял? — слёзные глаза этого котёнка расширились ещё больше. — Совсем потерял? Ты и меня не помнишь?
— Почти ничего, — грустно улыбнулся я и пожал плечами. — Есть какие-то смутные картинки, но не могу ничего конкретного вспомнить.
— Помнишь мою любимую плюшевую игрушку? — с надеждой спросила она, вцепившись мне в лацканы сюртука.
— Рыжую собачку? — наобум спросил я. Судя по выражению лица, не попал.
— Белого медвежонка, — чуть не плача сказала Катя, медленно отстраняясь. — Ты подарил его мне на день рождения на четыре годика. С тех пор эта игрушка моя самая любимая, несмотря на то, что уже сильно истрепалась. Мам, ну я не понимаю, ну как он может этого не помнить?
— Успокойся, солнышко, — мама обняла и прижала дочь к себе, поглаживая по голове. А на меня смотрела грустными глазами, но мне казалось, что надежда в них всё-таки была. — Так уж случилось, но мы ему поможем, всё будет хорошо.
— Сашуль, ты не обижайся, но я наверно лучше пойду, — сказала Катя, взяв себя в руки и вытирая слёзы. — Мы с тобой потом тогда поболтаем, вечером. Я буду долго тебе рассказывать всё подряд, тогда память твоя восстановится и будет всё, как прежде.
— Будет даже лучше, чем прежде, котёнок, — ласково улыбнулся я и подмигнул. — Всё будет хорошо.
— Вот видишь, мама, он уже вспомнил, что я котёнок! — она чмокнула меня в щёку и побежала на выход. — Всё, пока!
Отправив мне воздушный поцелуй, она исчезла за дверью. Очень милое и прекрасное существо.
— Может и правда всё не так плохо, как ты говоришь?
Я пожал плечами. А что я могу сказать, для меня каждая фраза и каждый вопрос, как экзамен. Я на каждом шагу чувствую себя, как канатоходец, идущий по тонкому тросу между двумя небоскрёбами без какой-либо страховки и балансировочного шеста.
Неловкую паузу прервала санитарочка, вкатившая в кабинет небольшую каталку, на которой красовался кофейник, сливочница, сахарница, две кофейных чашки и тарелки с пирожными. Натюрморт очень аппетитный, да и кушать уже захотелось, но в душе нарастало беспокойство, приближался момент истины, когда приедет тот самый пресловутый Борис Владимирович. Самым большим опасением было возвращение прежнего Александра Петровича Склифосовского. Это было бы отлично, если бы я вернулся в собственное тело, проснулся в ординаторской, отчитался за дежурство и пошёл домой, но что-то внутри подсказывало, что именно такого расклада точно не будет.
Пока есть ещё время для главного на этом этапе испытания, можно и кофе попить. Тем более, что запах в кабинете стоял божественный. Мы с мамой уселись на диван, я неспешно разлил кофе по чашкам, оставив место для сливок, доведя с их помощью напиток до ума, подал одну из чашек маме. Она молча наблюдала за мной, я уже чувствовал себя, как на экзамене.