Раневой канал проходил плотно по нижнему краю пятого ребра, значит кровотечение из межрёберной артерии, которая скорее всего повреждена, так как плоскость клинка вошла не строго горизонтально, а под углом, и прошло вскользь по кости. Первым делом я остановил кровотечение. Определить наличие внутренних повреждений не в моих силах. Виктор Сергеевич правильно трактовал мой взгляд и подошёл к пациенту.
— Ты его знаешь? — тихонько спросил меня на ухо.
Я молча кивнул. Старик приложил ладонь к ране и сосредоточился на ощущениях. У него в руке был ультразвуковой и рентгеновский аппарат в отличие от меня, мне только предстоит это осваивать.
— У него точно такие же повреждения, как были у тебя тогда, — так же тихо произнёс Виктор Сергеевич, подтвердив мои предположения. Потом говорил уже громче, чтобы слышал и пациент. — Проникающее, с касательным ранением лёгкого и перикарда. Внутренние повреждения не серьёзные, сейчас я это постараюсь исправить.
— В смысле, постараюсь? — слабым голосом пробурчат Тимофей.
— Не постараюсь, а сделаю, если вам такая формулировка больше нравится, — недовольно ответил ему старик. — Просто лежите и не двигайтесь.
— Подожди минутку, — остановил я наставника. — Кать, сделай дело.
Сестрёнка положила руку на область раны и через пару минут дала добро на вмешательство. Для начинающего она работает довольно быстро, даже зависть берёт. Ничего, скоро у меня с такой скоростью будут срастаться раны.
Виктор Сергеевич занял место у пациента и положил ладонь на область раны, направив пальцы в сторону сердца. Я помню, как взмок отец, когда лечил мне такие же повреждения. И теперь я точно знаю, что причина не в усталости, непосредственно передо мной он никого не исцелял, значит и запас энергии был достаточный. Я начал серьёзно переживать за дядю Витю, лоб которого начал покрываться испариной. Мне же говорили, что у него слабый дар и он находится на промежуточной ступени от знахаря к лекарю, сможет ли он справиться и не отрубиться? На всякий случай я приготовил склянку с аммиачной водой, надеясь, что это поможет. Хотя о чём я? Если он сейчас рухнет от потери сил, это будет не просто обморок.
Я глянул на часы, с момента начала манипуляции прошло ровно пять минут. Виктор Сергеевич стоял, закрыв глаза, пот стекал со лба по бровям и вискам, но выражение лица было спокойным и уверенным. Это та самая его технология фокусировки? Похоже да, использует свой ограниченный запас энергии с точечным прицелом. Я хотел уже окликнуть его и спросить, как он себя чувствует, но в последний момент сдержался, не стал отвлекать от тонкой работы. На двенадцатой минуте он наконец-то глубоко вздохнул и открыл глаза. Спокойно посмотрел на меня, даже не пошатнулся, хотя лицо по бледности уже почти сравнялось с халатом.
— Я закончил, — достаточно бодрым голосом произнёс он. — Дальше ты.
— Вы как, в норме? — задал я глупый вопрос, но и не спросить не мог.
— Вполне, — кивнул он и поплёлся в сторону табуретки у окна. — Немного отдохну, помедитирую, и буду в полном порядке. Жаль у них здесь нет кофейного аппарата.
— А мне кажется я видела где-то, — сказала Катя. — Пойду гляну возле регистратуры.
— На всех бери, — бросил я ей вслед, когда она уже открывала дверь.
Ну, значит теперь моя очередь. Рана значительно меньше по объёму, чем та на предплечье после репозиции, у меня есть шанс. Надо просто попробовать также сфокусироваться, как на линии перелома в прошлый раз. Я приложил руку и начал направлять тончайшие пучки точно на стенки раневого канала, расшевеливая клетки, ответственные за регенерацию.
Что очень удивило, я буквально почувствовал от них ответ, как они начали активно делиться, на поверхности начали расти грануляции, которые я подпитывал тоненькими ниточками магической энергии. По вискам скатились первые капли пота, но я чувствовал себя вполне нормально, буду продолжать. Главное — концентрация, расчёт и прицел. А ещё обратная связь от заживляемых тканей, это было чем-то новым и показалось мне очень важным из ощущений.
Поток энергии значительно замедлился, когда я уже понял, что стремительно приближается мой предел. Чтобы не отрубиться, я прекратил воздействие и убрал руку. Открыв глаза, я всё же увидел те самые неприятные круги, как признак перегрузки и ухватился за край стола, не дожидаясь, когда меня поведёт в сторону. Рана практически зажила, осталось совсем немного, не больше, чем пол сантиметра глубиной и ширина не больше миллиметра. Даже обидно стало, не хватило совсем чуть-чуть. Уверен, будь на мне тот самый медальон Вяземского, я бы справился, но возвращаться к этой теме бессмысленно, дар возвращается ко мне и скоро я смогу победить такую рану полностью, даже не уходя в перегруз.