Люк тянет меня в сторону здания, подальше от прохожих и пальцами приподнимает мой подбородок так, чтобы наши взгляды встретились.
— Софи, к чему ты клонишь?
— Почему ты меня любишь? Я студентка, а ты… это ты! Ты врач с трастовым фондом и навороченным пентхаусом. Ты воспитанный и общаешься с людьми, которые занимаются благотворительностью и заседают в советах компаний. У тебя даже домработница есть, Люк. А я хожу стирать в прачечной-автомате, как и сотни других студентов.
Слушая меня, он немного наклоняет голову, а затем вдавливает меня в кирпичную стену магазина, прислоняется лбом к моему лбу и закрывает мне рот поцелуем.
Глава 26
Мы заканчиваем прогулку и идем к Люку, он больше не упоминает о платье. Я не знаю как выразить свои чувства по поводу того, что он хочет купить мне платье, поэтому ничего не говорю. Войдя в пентхаус, сразу понимаю, что мы не одни.
— Дядя Люк! — Белла несется по коридору и, не сбавляя скорости, прыгает на Люка. Он смеется и подбрасывает ее в воздух, заставляя визжать от восторга.
— Сопи! — она извивается, прося поставить ее на пол, и хватает меня за руку. — Мы привезли тебе мамины платья!
Я позволяю Белле отвести меня в спальню Люка, где Мередит развешивает платья в шкафу у двери.
— Отлично, вы вернулись с обеда, — Мередит обнимает меня, а Люк целует ее в щеку. — Люк сказал, что ты хочешь одолжить платье для торжества на следующих выходных, так что, я принесла целую кучу. Я оставлю их здесь, потому что, в ближайшее время, все равно не смогу в них влезть, — говорит она, поглаживая крохотный бугорок живота, где находится ее, не менее крохотный, малыш. — Если тебе ни одно не понравится, у меня еще тонна других.
Люк прислонился к дверному косяку.
— Ты не возражаешь? — спрашиваю я Мередит.
Она усмехается:
— Конечно, нет. У меня больше платьев, чем я смогла бы надеть. Я даже не замечу, если ты не вернешь эти, поверь мне.
— Спасибо, Мередит, — говорю я, заглядывая в шкаф. Вероятно консьерж помог ей, потому что в шкафу восемь платьев, вывешены в аккуратный ряд. Как минимум, два из них, мне подойдут.
— Они идеальны. И я очень тебе благодарна.
— Знаешь, Люк был бы рад купить тебе платье. Он купил бы тебе все, что ты хочешь.
— Знаю, — отвечаю я, заметив ее любопытный взгляд. — Я, просто, не готова к этому.
Мередит улыбается:
— Дай мне знать, какое платье выберешь, и я отправлю тебе туфли, сумочку и соответствующую накидку.
Мы выходим из гардеробной и видим, как Белла прыгает на кровати, а Люк не сводит с нее глаз.
— Пять маленьких обезьянок, прыгнули на кровать, — поет Белла. — Одна упала и ударилась головой! Люк сказал не прыгать на кровати! — истерически хохочет Белла. — Семь маленьких обезьянок, прыгнули на кровать! — продолжает она, невпопад.
— Давай, обезьянка, пора домой.
— Лови меня, дядя Люк, — кричит Белла и без предупреждения спрыгивает с кровати. Люк ловит ее и кружит в воздухе, затем ставит на ноги и она бежит к входной двери. Интересно, какой была бы моя жизнь, если бы меня, как Беллу, окружали люди, которые не дали бы мне упасть.
Как только за Мередит и Беллой закрывается входная дверь, Люк поворачивается ко мне.
— Заимствование платья приемлемо? — он приподнимает бровь.
— Я тоже тебя люблю, — вместо ответа, говорю я.
Его глаза сияют, а уголки губ приподнимаются в ухмылке.
— Так фишка была в том, чтобы одолжить тебе платье?
— Меня интересует анальный секс.
Его глаза одобрительно заискрились.
— Могу помочь с этим, — отвечает он и приподнимает меня, я обхватываю его ногами, и он несет меня в спальню. — Можем назвать это займом от твоей киски твоей заднице, если одалживание так тебя возбуждает.
Я смеюсь, а он запускает руку мне в волосы и сильно тянет. По всему телу бегут мурашки, отдаваясь в промежности. Я плачу тем же, и двумя руками, сильно тяну его за волосы. Люк стонет мне в рот. Люблю его стоны. Люблю все звуки, которые он издает, когда мы вместе. Обычно, он такой собранный, сосредоточенный. Знание того, что я заставляю его терять над собой контроль, опьяняет.
Честно говоря, его одержимость моей задницей, возбуждает. Такое ощущение, словно он никак не может мной насытиться и хочет быть во мне, всеми возможными способами. Это так запретно, он еще не засунул мне в задницу палец или язык, а я уже хочу ощутить там его член.
— Люк, я хочу, чтобы ты кончил мне в попку, ладно? — я тяну его за голову, чтобы заглянуть в глаза. — Хочу почувствовать, как ты вытекаешь из меня, когда мы кончим.
— Ты грязная, маленькая сучка, ты меня погубишь.
Люк ставит меня у кровати и стягивает мою кофту, пока я борюсь с его свитером. Затем, он толкает меня на кровать и стягивает штаны вместе с трусиками.
Я начинаю вставать, но он останавливает меня одним словом:
— Стой.
Мои ступни на полу, а задница на краю кровати, Люк наклоняется и расстегивает мой лифчик.
— Руки, — произносит он, и я в замешательстве поднимаю их вверх. Соединив оба моих запястья, он связывает их лямками от бюстгальтера и толкает меня на кровать. Я распластана на кровати, руки над головой, Люк сгибает мои ноги в коленях и поднимает их к лицу.
— Боже, посмотри на себя, — его взгляд путешествует по моему телу. Не сложно представить себя в таком положении. Близится вечер и шторы раздвинуты. Высота пентхауса обеспечивает конфиденциальность, чего нельзя сказать о солнечном свете. Я извиваюсь под его взглядом. Мне плевать сколько раз Люк трахал меня или сколько распростертых кисок в своей жизни он видел, мое сердце бьется сильнее от этого взгляда, в котором сочетаются и удовольствие от подглядывания, и обещание безопасности.
Люк снимает штаны и проводит ладонью по своей длине. Он, отнюдь, не нежен с собой, его хватка сильна, словно он указывает мне, как держать его в моих маленьких руках, когда мне представится шанс. «Используй обе руки, Софи», сказал бы он. «Будь тверже, твоя киска сжимает меня крепче, чем твой кулак».
Люк еще не прикоснулся ко мне, он только смотрит мне между ног, я раскрыта для его взгляда, пока он трогает себя. Чувствую, как влага собирается у моего центра, еще немного и она потечет наружу. Я знаю, Люк тоже ее видит, потому что стонет и встает на колени у кровати и лижет мою щелочку языком, пробуя меня.
Выгибаю спину. Его лицо у моей промежности — это моя погибель. Он сжимает мои бедра и раздвигает их шире, чтобы раскрыть мою попку.
— Тебе нравится, когда мой язык у тебя в попке, не так ли? — бормочет он, обводя языком дырочку.
Я не отвечаю, Люк шлепает мою раскрытую киску и я подпрыгиваю от дополнительного притока крови, который сводит с ума.
— Да, нравится, Люк. Ты знаешь, что нравится.
— Конечно, знаю, но хочу услышать, как ты это произносишь.
— Мне нравится, как ты трогаешь меня, Люк. Я чувствую себя в безопасности, даже когда ты делаешь вещи, которые должны меня пугать.
Он целует внутреннюю поверхность моих бедер, пока я говорю.
— Спасибо, — говорит он и запускает язык мне в попку, а два пальца в киску. — Думаю, тебе нравится чувствовать мои пальцы, почти так же, как и мой член. Правда?
— Предпочитаю твой член, но твои пальцы великолепны, — отвечаю я, прежде чем он придумает другой способ, как подразнить меня за безмолвие.
— Я собираюсь так жестко от трахать тебя, что завтра, все твое тело будет ныть.
— Да, — соглашаюсь я, двигая бедрами ему навстречу, пытаясь добиться давления на клитор.
— Люблю твои узкие дырочки, малышка. Люблю то, что я единственный, кто в них был, — он водит пальцами внутрь и наружу. — Ты невероятно чиста, для такой маленькой шлюхи.