За ней закрывается дверь и я ныряю в ящик стола, трогая содержимое руками. Беру один из предметов и провожу пальцами по ткани, что дарят на Рождество. Оно было месяц назад — Люк узнал, что я беременна, лишь пару недель назад. Выдвигаю ящик дальше и вижу крошечных вышитых индеек. День Благодарения, был два месяца назад. Он коллекционировал детские носочки, уже как минимум два месяца. Такие же носки как у меня, только в миниатюре. Тут есть и пара розовых, с красными сердечками. Другая пара, украшена бутербродами с арахисовым маслом и джемом. У меня в руках, крошечные носочки эльфа в красно-белую полоску.
Этот горячий сукин сын, хочет от меня ребенка.
Я не чувствую себя одураченной. Я верю в то, что сказала Джине. Думаю, он искренне желал дать мне время сделать выбор. Кладу носочки обратно в ящик и закрываю его.
Я смотрю на огромную книгу перед собой и чувствую, как все, чего я не знала накрывает меня с головой, закрываю книгу и ставлю на полку. Возвращаясь к стулу, я подтягиваю ноги и обнимаю руками колени.
Интересно, сколько я еще смогу так сидеть, пока живот не начнет мешать такой позе, и тут входит Люк. Увидев меня за его столом, он замирает с рукой на дверной ручке.
— Софи, — говорит он, глядя на меня с облегчением и настороженностью одновременно. Со щелчком закрывает за собой дверь и садится напротив меня.
— Ты купил машину, в которую можно будет установить детское кресло?
— Да, — отвечает он, никак не реагируя на мое беспорядочное начало разговора. Я ожидала какого-нибудь возражения, а что делать с этим, не знаю.
— Ты купил машину для детского кресла, не сказав мне, — я указываю на себя, — о том, что у нас будет ребенок. Это неправильно, ты так не считаешь? — говорю я с намеком на гнев. — Ты смешной. Еще восемь месяцев, нам не понадобится детское кресло.
Он улыбается самой широкой улыбкой, которую я видела на его лице.
— Вообще-то, семь.
Я замираю и опускаю руку. Я даже не знала, какой у меня срок. Качаю головой и отворачиваюсь, а Люк обходит стол, чтобы сесть на край передо мной.
— Почему ты злишься? — спрашивает он, поглаживая мою щеку большим пальцем. — Знаю, это пугает, Софи, но все будет хорошо, даже идеально.
— Ты смеешься надо мной, — возражаю я.
— Вовсе нет, — качает он головой.
— Тогда почему улыбаешься?
— Потому что ты сказала «у нас будет ребенок».
— Ну, тогда ладно, — смущенно отвечаю я. — Ты ведь, все равно, уже знал это.
— Я знал, что ты беременна, — он смотрит мне в глаза. — Но не знал, что ты хочешь ребенка.
— Я хочу. Но боюсь. Я не планировала этого.
— Знаю, у тебя были планы, которые не включали в себя ребенка и я сожалею о том, что поставил тебя в такое положение. Но если ты этого хочешь, мы сможем всего достичь, — он умолкает и снова смотрит на меня. — Я хочу этого, Софи. Тебя, ребенка, всё.
Я киваю:
— Мы что-нибудь придумаем.
— Вместе?
Он протягивает мне руку, и я её принимаю.
Эпилог
Люк
Софи не знает, что сегодня, наша пятая годовщина. Пять лет назад, я неправильно свернул, и это изменило мою жизнь. На Уолнат, я отвлекся и проскочил поворот к привычному мне Старбаксу. Заметив Грайнд Ми, я остановился, потакая своей потребности в дозе кофеина перед сменой в клинике.
У меня не было причин, возвращаться через неделю. Или неделей позже, только для того, чтобы взглянуть на бариста по имени Софи. Мне следовало прекратить допивать кофе в чертовой машине всякий раз, как я приходил в студенческую клинику, со стаканчиком из Грайнд Ми.
Я совсем не намеревался замутить с ней. Знал, она молода. Я предположил, что она выпускница, и все же, слишком молода для меня. Это было, не более чем, потаканием своему эго. Мне нравилось смотреть как расширялись ее зрачки, когда я говорил, как краснели ее щечки, когда она передавала мне кофе. Видеть в отражении стекла, как она следит за мной, пока я выходил из кафе.
Постепенно, я начал задаваться вопросом, Почему не она? Я мог пригласить ее на ужин. Трахнуть и выбросить ее из головы. Но, черт возьми, похоже, она из тех девушек, которые ждут твоего звонка на следующий день. Одна из тех, которая начнет придумывать имена детям и практиковаться в написании Миссис Миллер на клочках бумаги. Одна из тех, что ужасают.
Но я и понятия не имел об ужасе, пока не понял, что сам стал одним из тех, кто хотел всего этого, и не знал, хотела ли она. Возможно, все повторяется. Возможно, Софи больше интересовала карьера, нежели муж и дети, не ведая, что она может получить и то и другое.
Смотрю на нее, спящую, рядом со мной. Она шевелится, с первыми лучами солнца. У нас совсем немного времени до того, как проснутся девочки. Тянусь к ней и прокладываю дорожку из поцелуев от ее челюсти к груди.
— Ммм, и вам доброе утро, доктор Миллер. Скажи, что ты запер дверь, — умоляет она.
Выпускаю изо рта сосок и отвечаю:
— Запер, и они еще спят, — раздвигаю ей ноги и встаю между ними, целуя живот. — Судя по времени, могу сказать, что у нас есть, по крайней мере, минут двадцать.
Она смеется:
— Помнишь, когда в нашем распоряжении был весь день?
— Помню, — улыбаюсь я.
— Я пропустила марафон, но с удовольствием узнала, каким ты можешь быть изобретательным в сжатых сроках.
— Тебе понравилось? — спрашиваю я, закидывая ее лодыжки себе на плечи.
— А-га.
— А мне понравилось, когда ты пришла ко мне на работу, оставив девочек в детском саду при больнице.
— Как думаешь, мы плохие родители? Разве другие родители используют садик, чтобы ускользнуть и трахнуться среди бела дня?
— Если они так не делают, то им следовало бы.
— Одно дело, когда они еще не научились ходить, но сейчас, это два маленьких монстра.
Замираю и поднимаю голову:
— Не хочешь еще одного?
— У нас их двое! — восклицает Софи. — Им еще и пяти лет не исполнилось! Я только договорилась о дошкольных занятиях для Кристины и, наконец-то, отучила Алессандру от подгузников.
— Ну, может, ты передумаешь? — я приподнимаю бровь.
— Подожди-ка, — она садится и отползает от меня. — Погоди. Погоди. Погоди, — смотрит на меня, прищурившись. — Думаешь, я снова беременна?
— У тебя трехдневная задержка.
— У меня трехдневное раздражение.
— Мне нравятся твои оскорбления, даже если ты взволнована и они бессмысленны, — пытаюсь до нее дотянуться, но она уворачивается и хватает с тумбочки свой телефон.
Я терпеливо жду, пока она ищет приложение с менструальным циклом.
— Как ты это сделал? — хмурится она. — Тебе даже приложение не нужно.
— Тест на беременность под раковиной, — кричу я, пока она топает по ванной комнате. — Я могу сделать тебе анализ крови, на этой неделе, когда ты приедешь на порцию офисного секса.
— Спасибо, милый, это очень удобно, — с сарказмом отвечает она, и я смеюсь.
Слышу, как палочка теста упала в мусорное ведро и Софи появляется из ванной, вздыхая. Улыбаюсь и маню ее пальцем обратно в постель, чтобы закончить начатое.
Что-то ударяется в дверь спальни и ручка ходит ходуном.
— Мамочка?
Она садится:
— А вот и утренний секс, на следующие десять лет.
— Минуту, — кричу я, кому-то из детей в коридоре. — Ты, — говорю я Софи. — Возвращайся в постель. Дай мне пять минут, я найду им что-нибудь перекусить, поставлю Диснеевский мультик и вернусь.
Она борется с ухмылкой.
— Собираешься отвлечь наших детей мультиком, чтобы мы смогли заняться сексом? Ты такой неправильный.