Я не хочу здесь находиться. Я не росла, посещая благотворительные рауты. Я росла, собирая деньги на благотворительность, продавая шоколадные батончики или участвуя в автомойках.
— Ты ведь не собираешься оставить меня здесь одну, правда? — говорю я, затягивая накидку потуже. Платье прекрасное, но не практичное. Оно белое, приталенное, длиной чуть выше колен, с великолепным узором из кристаллов и V-образным вырезом спереди. Образ дополняют туфли на шпильке с ремешками и серебряные серьги, тоже одолженные у Мередит.
Люк морщит лоб, оглядывая меня.
— Не нужно бояться, Софи. Они всего лишь люди. И они не увидят меня голым, — последнее предложение он шепчет мне на ухо.
— Большинство из них, нет, — соглашаюсь я.
— Я и не знал, что ты так ревнива, куколка, — говорит он с блеском в глазах. — Если хочешь, позже, я позволю тебе расцарапать мне спину ногтями.
Я оценивающе смотрю на свои ногти. Мы с Мередит провели день в СПА, подготавливаясь. Волосы, макияж и ногти. Прихорашиваться для этого события было весело, и Мередит убедила меня, что я выгляжу идеально.
Люк пытался изобразить, как быстро я одевалась и я накричала на него, наверное, впервые. Но до нашего отъезда, он все равно от меня не отставал. Он смеялся на до мной, когда я закричала: «Ни за что», а затем шлепнул меня по попке и пообещал : «Позже».
Парень реально помешан на шлепанье моей задницы.
Люк берет наши пальто и относит в гардероб, пока я стою и тереблю крошечный клатч, соответствующий платью. Вернувшись, Люк подходит к одной паре, примерно своего возраста, женщина явно беременна. Я не разбираюсь в беременных женщинах, поэтому не могу сказать о ее сроке, скорее всего, немного больше срока Мередит, которая, я точно знаю, на четвертом месяце.
Женщина выглядит приветливой. Ее спутник пожимает Люку руку, и Люк представляет их как доктора Дэвиса и его супругу Сару.
— Какой у вас срок? — спрашивает Люк.
— Рожу, примерно в первых числах июля, — сияя, отвечает Сара. — Мы не сможем, в достаточной степени, отблагодарить вас. Не могу поверить, что я, наконец-то, беременна, — говорит она, похлопывая по выпуклому животу.
— Я рад за вас обоих, — говорит Люк, положив руку мне на талию и притягивая ближе к себе.
Он ее доктор, понимаю я. Я знаю, чем Люк зарабатывает на жизнь, но никогда не сталкивалась лицом к лицу с его пациентками. Это странно? Или я мыслю как шестнадцатилетняя девчонка?
Люк ведет меня. По комнате ходят официанты, предлагая шампанское и закуски. По периметру комнаты, выстроены столы, для негласного аукциона. Весь зал кричит о богатстве, от люстры над головой до дорогой обуви, украшающей ноги присутствующих.
Люк принимает бокал шампанского, у проходившего мимо официанта, и протягивает его мне.
— А ты ничего не будешь? — спрашиваю я, делая глоток.
— Я на дежурстве, — отвечает он и направляет меня к одному из столиков. — Давай найдем что-нибудь, на что будет весело делать ставки.
— Мы можем претендовать на порно? — сладко спрашиваю я и делаю еще один глоток. Клянусь, я вижу, как его рука дергается. Он хочет шлепнуть меня по заднице, за такой несвоевременный комментарий, но не может этого сделать на благотворительном приеме в зале, полном его сверстников.
Когда я решаюсь посмотреть на него без смеха, то бросаю взгляд в его сторону. Люк наклоняется и притягивает меня ближе, его рука на моей пояснице.
— Надеюсь, у тебя нет важных событий на учебе в понедельник, потому что, я собираюсь провести оставшуюся часть выходных, трахая тебя до тех пор, пока ты не сможешь ходить, — он отступает назад с самодовольной улыбкой от того, что точно знает как обращаться с моим телом, чтобы я охотно оставалась в постели.
Замечаю, как приближаются Мередит и Александр, нацепляю на лицо самое невинное выражение, которое только могу, и улыбаюсь.
— Надеюсь, мы не помешали, — говорит Мередит, обнимая каждого из нас.
— Вовсе нет, — отвечаю я. — Я говорила Люку, с каким нетерпением жду понедельника.
Люк кашляет, а Мередит в замешательстве:
— Понедельника?
— Да, это день Мартина Лютера Кинга, поэтому занятия отменили. Я с нетерпением жду этого дня, собираюсь спать и долго нежиться в ванне, — улыбаюсь Люку, его глаза сужены, но достаточно, чтобы я его поняла.
— Платье выглядит на тебе даже лучше, чем я представляла, — говорит Мередит, разглядывая меня. — Ты должна оставить его себе. Теперь, я не смогу его одеть, после того, как увидела – на тебе оно выглядит гораздо лучше.
— Спасибо что одолжила его, но я верну тебе все, на следующей неделе. Оно чересчур нарядное, чтобы носить его на занятия, — шучу я.
После нескольких минут общения, мы расстаемся с Мередит и Александром и идем по комнате, Люк кидает листки бумаги для аукциона в ящики нескольких лотов. Он останавливается напротив стойки с надписью «неделя в Ритц Карлтон Вайкики», глядя на нее с большей задумчивостью, чем того требует поездка на Гавайи.
Несколькими минутами позже, открываются двери на главное событие, и мы идем к назначенному для нас, согласно списку, столику. Вскоре, я понимаю, что мы сидим с семьей Люка. Это почти точное повторение Дня благодарения, без Беллы и Холлетов. Его мама и папа уже сидят с его тетей и дядей, справа от них. Карта рассадки указывает, что я сижу между Люком и его отцом, как и на День благодарения.
Мы садимся на наши места, подходят Мередит и Александр, наш столик на восемь персон заполнен. Мередит сидит с другой стороны Люка, так, что ее я даже не вижу. Зачем Люк меня сюда привел?
Подходят официанты и наполняют фужеры, через мгновение, прибывают другие официанты с супом. Я так нервничаю. Это хуже, чем на День благодарения. Теперь я знаю, что его родители ужасны и чувствую себя не в своей тарелке, одетая от кутюр и сидя за столом, полным серебряных приборов. К тому же, суп? На мне белое платье, стоимостью в три тысячи долларов. Перемешивая содержимое тарелки столовой ложкой, я не собираюсь есть, пока все вокруг болтают и звенят столовым серебром.
В десятый раз, за эту неделю, задаюсь вопросом, как это событие, может принести пользу.
Кто-то останавливается, чтобы поздороваться с Люком, а его отец просит передать соль. Я передвигаю соль и перец к нему и вежливо улыбаюсь. Старший доктор Миллер, красавец. Он излучает авторитет, но в его глазах, в отличие от глаз Люка, не хватает теплоты. Не могу представить, чтобы этот человек смеялся над чем-нибудь.
— Вы выпускаетесь весной? — спрашивает отец Люка. Я удивлена тем, что он разговаривает со мной.
— Да, — отвечаю я.
— Вы планируете работать? — вопрошает он.
— Конечно, — отвечаю я, смущенная вопросом.
— Хорошо. Вы умная девушка, мисс Тисдейл. Вы способны на большее, чем быть трофеем для траха моего сына.
Я чувствую себя так, словно он ударил меня под дых. Трофей для траха? Его родители даже ужаснее, чем я думала.
— Софи? — Люк пытается привлечь мое внимание. Я поворачиваюсь спиной к его отцу. — Хотел представить тебя одному из своих коллег, доктору Нью.
Я пожимаю предложенную мне руку и черт возьми, этот парень выглядит как старший брат Генри Кавилла. Этот двойник, на несколько лет старше Люка, ему наверное сорок или сорок пять лет. Я не увлечена им, но он очень привлекательный мужчина. Полагаю, через десять лет, Люк будет выглядеть еще лучше, многие мужчины с возрастом хорошеют.
Похоже, что они дружат много лет, эта мысль подтверждается, когда доктор Нью вспоминает счет Люка во время игры в гольф прошлым летом.
— Дочь Джастина, Мишель, поступила в Университет Пенсильвании, — говорит мне Люк, а затем объясняет доктору Нью, что я выпускаюсь этой весной.
На лице доктора Нью мелькает удивление, которое он тут же скрывает. Надеюсь, я так же ловко скрыла свое удивление. Дочь друга Люка, всего на несколько лет моложе меня. Это… странно.