– А я думал, его жучиный бизнес лишь прикрытие, чтобы проникать в дома, – удивился Куп.
– Так и есть, но ему же нужно снаряжение, чтобы не выбиваться из образа. Он выгнал мышей с фермы брата моей бывшей невестки. Конечно, все деревья погибли, но они-то и привлекли в свое время мышей, так что для всех все закончилось к лучшему.
– Кроме мышей, – сказала Жизель.
– Они прекрасно устроились. Перебрались в местный университетский городок. Конечно, некоторые попали в одну из лабораторий, и теперь у них уши на спинах, но зато жизнь сытая и теплая.
– Прям как мы, да, док? – хмыкнул Куп. – Федеральные мыши, бегающие по лабиринту в поисках куска сыра.
Кот в телике мяукнул.
«Не говорите о мышах. Я проголодался».
– Вы едите, док? – спросил Морти.
«Метафорически. Порой мне присылают видео с мышами. Никакого вкуса, зато за ними приятно гоняться».
– Меня бы мама за игры с едой отшлепала, – пожаловался Морти. – И вот именитый правительственный ученый, которому за это платят.
– Уверена, доктор Лупински не только играет с мышами, – сказала Жизель.
«Спасибо».
– Когда вы в последний раз работали по профилю, док? – уточнил Куп.
Кот на минуту замер и завалился на спину, словно размышляя.
«Тур Тутанхамона. Новый Орлеан, 1978».
– Погодите-ка. Вы не работали в поле больше тридцати лет? Как вы попали на это задание?
«Мои ноги наконец-то дееспособны. Какое-то время я передвигался на маленькой летающей тарелке. Было забавно. Но она питалась от маленького ядерного реактора из Розуэлла. Некоторых это пугало. Меня называли котострофой».
– Как грубо, – промолвил Морти.
«Я их не виню. Особенно после инцидента в подвале».
– Полагаю, это случилось в ДНН. Вы устроили обвал, – предположил Куп.
Кот лег и накрыл морду лапами.
«Вы в курсе, что раньше у департамента было другое здание? Теперь нет. Рухнуло в небольшую червоточину, созданную в физической лаборатории».
– Целое здание провалилось в червоточину? – ахнула Жизель.
Доктор Лупински сказал «мря-а-а-ау-у-у-у», и на экране появилась надпись:
«Увы».
– И куда все делось?
«Никто не знает, но порой странные выбросы мелькают на каналах радара глубокого космоса».
– За все надо платить, док, – сказал Куп. – Кучка добропорядочных граждан вроде сотрудников ДНН создала межпространственную свалку? Что же о нас думают во Вселенной?
– Наверное, потому НЛО вечно зондируют похищенных, – проворчал Морти. – Думают, что там мы храним бумажники.
Запищал телефон Жизель.
– Отлично. Спасибо, – произнесла она в трубку и убрала его в сумку. – Камеры отключены. Можно приступать.
– Давайте вытащим вас, док, – объявил Морти, затем они с Купом открыли задние двери, и на землю опустился пандус для инвалидных колясок.
Доктор Лупински осторожно скользнул на тротуар.
– Займешься своими мэрилинскими штучками, Жизель? – спросил Куп.
– Уже в мысленном патруле. Никто нас не видит.
– Помните, что радиус ее воздействия ограничен, потому, когда войдем, лучше не разделяться, – объявил Куп. – Особенно это касается вас, док. Если кто вас заметит, то решит, что началась Война миров, а вы здесь ищете мелочь в людских задницах.
«Понял».
По всей территории музея висели брезентовые транспаранты с рекламой: «Хархуф: сокровище глубоких песков». Куп остановился на нижней ступеньке крыльца, уставившись на баннер, перекрывший весь фасад здания.
– Видишь веревки справа? – обратился он к Морти. – Некоторые кольца совсем слабо закреплены.
Морти указал на другой край брезента:
– А там разрыв.
– Чýдно.
– Что чýдно? – не поняла Жизель.
Куп взмахнул рукой:
– Баннеры. Дешевка. Музей не в состоянии потратиться даже на такую важную выставку.
– Для нас же это хорошо?
– Посмотрим, – осторожно ответил Куп.
Жизель вошла в здание первой и остановилась рядом с ничего не подозревающим охранником. Морти развернулся и отступил на несколько ярдов.
– Безопасность тут ни к черту. Отключи электричество и сигнализацию, и я попаду внутрь с палочками для еды и кредитной картой.
– Кстати, об отключении. Какой у них запасной генератор?
– Сейчас гляну. – Морти уставился на чертежи.
Они не столько пересекали вестибюль, сколько исполняли беззвучную самбу. Поскольку никто их не видел, то требовалось лишь вовремя убираться с дороги. К счастью, в такую рань народу было немного. Вот только все присутствующие уткнулись носами в музейные брошюры и не смотрели, куда идут, потому Купу со товарищи приходилось глядеть в оба. Куп больше всего беспокоился о докторе Лупински, но быстро понял, что в том нет необходимости. Док отплясывал на осьминожьих конечностях вокруг каждого встречного похлеще Джина Келли. Казалось, ему это даже в радость.