– Ей известно, где Диего?
– Нет, но она явно рада, что избавилась от него. Он давил на нее, как старый молчаливый призрак.
Марк дунул в бутылку.
– И старый призрак тоже исчез, – сказал он.
– Да, – Луи кивнул.
Он прошелся по тесному номеру и встал у окна. Было начало третьего ночи. Матиас прикорнул на одной из кроватей.
– Нужно узнать, что это за парочка, – вдруг сказал Луи.
– Думаешь, она действительно существует?
– Да. Когда мы ее найдем, то увидим, правда это или лажа. И кто автор стишка – простой доносчик или убийца, который размахивает у нас перед носом красной тряпкой. Здесь нам наверняка кто-нибудь подскажет имя любовницы Гаэля.
– Дарнас?
– Нет, Дарнас догадывается, но не знает. Нам нужен такой человек, который следит за всем, что происходит, с пользой для себя.
– Мэр?
– Шевалье, конечно, не ангел, но и не помойная крыса. Если бы он умел добывать информацию, то не опустился бы до копания в мусоре своего соперника. Нет. Я говорю об этом мерзавце Бланше.
– Так он тебе все и выложит.
– А почему бы и нет?
Луи повернулся. Несколько секунд он стоял неподвижно, потом взял куртку и не спеша надел ее.
– Ты со мной?
– А ты куда? – вяло спросил Марк.
– К Бланше, куда же еще.
Марк оторвал взгляд от бутылки. На веке у него остался красный след.
– В такой час? Ты спятил?
– Мы здесь не для того, чтобы беречь его сон. Два убийства – уже перебор. В этом городишке людей просто истребляют.
Луи зашел в ванную, Бюфо брать не стал, захватил со стола бумаги и сунул их во внутренний карман.
– Давай быстрей, – сказал он. – Тебе ничего другого не остается, потому что если Бланше прикончит меня, пока ты дрыхнешь в гостинице, тебя до конца дней будет мучить совесть, а тогда плакали твои Средние века.
– Бланше? Ты его подозреваешь? Вот так, ни с того ни с сего, только потому что у него рожа противная?
– А по-твоему, такая рожа – это нормально? И чего ты вообще о ней начал? Что ты в этом понимаешь?
– Ты меня достал! – крикнул Марк, вскакивая.
Луи стоял рядом и спокойно глядел на него. Потом поправил воротник его куртки, распрямил ему плечи и приподнял подбородок.
– Так лучше, – проговорил он. – Прими-ка воинственный вид. Давай, так чтобы стало страшно. Не вечно нам тут торчать!
Марк сожалел, что ввязался в эту историю. Сидел бы сейчас в тепле у себя в Лачуге в Париже и занимался XIII веком. Гот эпохи меровингов просто сбрендил. Однако Марк все же попытался напустить на себя угрожающий вид. Будь он мужчиной, было бы проще. Да ведь он и есть мужчина, так в чем же дело.
Кельвелер покачал головой:
– Представь что-нибудь отвратительное. Я имею в виду не еду и не жабу, что-нибудь покруче.
– Избиение альбигойцев Симоном де Монфором.
– Ладно, – вздохнул Луи. – Ну вот, уже неплохо, почти убедительно. Пока будем там, все время думай об этом Симоне. Захвати его, – прибавил Луи, указывая на уснувшего Матиаса. – Лишним не будет.
XXVI
Луи несколько раз постучал в двери Бланше. Марк был напряжен, мускулы так и ходили у него по спине. Все подробности альбигойской бойни вставали в его памяти, в руке он сжимал бутылку пива, засунув палец в горлышко. Матиас не стал ни о чем спрашивать, он держался в тени, огромный, в сандалиях на босу ногу, неподвижный и бодрый. За дверью послышался шум. Дверь приоткрылась на цепочке.
– Позвольте войти, Бланше, – сказал Луи. – Гаэля сбросили со скалы, надо поговорить.
– А я тут при чем? – спросил Бланше.
– Если хотите занять пост мэра, вам стоит вмешаться.
Бланше отворил дверь и смотрел враждебно, с недоверием и любопытством:
– Если он умер, то спешить незачем.
– В том-то и дело, что не умер. Он сможет заговорить, если выкарабкается. Видите, в чем штука?
– Нет. Я здесь ни при чем.
– Разрешите пройти. Не стоять же нам всю ночь на пороге. Здесь не очень уютно.
Бланше кивнул. Как недавно в кафе, он принял вид слегка грубоватого, но все же славного малого. Марк подумал, что рост Матиаса и стальной взгляд Луи сыграли тут свою роль. Бланше впустил их в небольшой кабинет, указал на стулья, а сам уселся за широким столом с золочеными ножками.
Луи сел напротив, скрестил руки, вытянул длинные ноги.