ВИКА (несколько секунд смотрит на Лаврентьева, затем грустно улыбается). Это да.
МАКАРОВ. А на втором этаже что?
ВИКА. Спальня. Заходишь и падаешь на кровать.
СОШНИКОВ (ухмыляясь). Прямо любовное гнездышко.
МАКАРОВ. Потом зайду посмотрю с твоего разрешения.
ЛАВРЕНТЬЕВ (приподняв бровь, игриво). Там ложе нашей принцессы, Пал Михалыч. Чтобы попасть туда, надо очень постараться.
Сошников и Рушевич смеются. Макаров, слегка покраснев, усмехается.
ВИКА (с непринужденной улыбкой). Дураки.
Внезапно из прихожей слышится звонок мобильного телефона. Легкомысленная энергичная мелодия.
ЛАВРЕНТЬЕВ. О! Земля вызывает Викулю. (Берет бутылку, разливает по стопкам, Сошникову.) Твой тост, братец Стас, будь готов.
Вика торопливо скрывается за занавеской, возвращается с ярко-красной трубкой-«раскладушкой». Смотрит на номер, улыбается, откидывает прядь волос, подносит телефон к уху.
ВИКА. Ну привет, дорогая!.. Да!.. Спасибо!.. (Вдруг ее улыбка меркнет.) Что? Как это, почему?.. А что случилось?.. Алло!.. Да-да!.. Ну? Так… Так… Да ты что… (Взволнованно проводит рукой по волосам.) Так вы едете уже?.. Куда-куда?.. А ближе не было, что ли?.. Ну, вы даете… Что? Да… Здесь… Ну, сидим… (Смотрит на Лаврентьева.) Ну вообще-то… да… Хорошо, я узнаю… Сейчас… Да сейчас, подожди!
Вика прижимает трубку к груди, не сводя глаз с Лаврентьева. Тот с легкой выжидающей улыбкой смотрит на нее. Кажется, он слегка захмелел.
ВИКА (с волнением в голосе). Евген, нужны деньги, срочно. У тебя есть?
ЛАВРЕНТЬЕВ (равнодушно). Сколько?
ВИКА. Ну… Тысячи две.
ЛАВРЕНТЬЕВ. Допустим.
ВИКА (в трубку). Лерыч? Алло!.. Есть!.. Да! А вы где?.. Где едете, спрашиваю? (Бросает взгляд на часы.) Ну подъезжайте, я вас встречу! Да, у шоссе… Да!.. Хорошо!.. Ладно, всё… (Захлопывает крышку телефона).
СОШНИКОВ. Что стряслось-то?
ВИКА (Лаврентьеву). Нужна еще машина. На полчаса.
ЛАВРЕНТЬЕВ (поворачивается к Вике, на лице ироническое удивление). Может, еще и ключ от квартиры возьмешь?
ВИКА (настойчиво). Очень надо. Всего на полчаса.
СОШНИКОВ. Викуль, да в чем дело?
ВИКА (торопливо переводит взгляд на Сошникова, сбивчиво тараторит). У Маринки с собакой что-то. То ли под машину попала, то ли еще что, я не разобрала. В общем, поехали к ветеринару. И выяснилось, что он уехал за город. Вот они созвонились с ним и на Леркиной машине помчались. С этим псом. И денег ни копейки, как оказалось, даже заправиться не на что. А там надо лекарство какое-то или… не знаю, деньги нужны, короче! Они будут проезжать мимо нас минут через десять. По шоссе. Мне надо их встретить и передать деньги. Стас. (Поворачивается в Лаврентьеву). Евген.
СОШНИКОВ (Лаврентьеву). Ну дай ты ей тачку, не жмись. Раз такое дело. До шоссе и обратно ведь.
ЛАВРЕНТЬЕВ (бросив быстрый косой взгляд на Сошникова, Вике). А мне, стало быть, не доверяешь?
ВИКА (серьезно). Женя. Пожалуйста. Дай ключи. Тебе уже нельзя за руль.
Лаврентьев хмыкает и, поколебавшись, лезет в карман пиджака. Достает связку ключей.
ЛАВРЕНТЬЕВ. Ладно, бригада единомышленников. (Отдает связку Вике.) Только из уважения к волшебному слову. (С нажимом.) Езжай очень осторожно.
ВИКА. Хорошо.
РУШЕВИЧ. И деньги не забудь, браток.
Лаврентьев поворачивается к нему, Рушевич невинно подмигивает ему из-под очков. Лаврентьев, недобро усмехнувшись, достает бумажник, отсчитывает купюры.
ЛАВРЕНТЬЕВ (отдавая деньги Вике). Ну, привет псу, чтоб он был здоров.
Вика берет деньги, вскакивает, быстро обнимает Лаврентьева за шею и молча убегает в прихожую.
Возвращается в коротком клетчатом пальто.
ВИКА (всем). Ну, пока, мальчики! Не хулиганьте здесь, я скоро приеду.
СОШНИКОВ (с улыбкой). Счастливо, Викуля, возвращайся. За мной тост, за тобой поцелуй.
Вика усмехается. Перед тем как уйти, задерживает взгляд на Макарове. Хочет что-то сказать, но передумывает, просто машет рукой. Тот тепло улыбается в ответ, кивает ей.
Вика уходит.
В комнате Лаврентьев, Сошников, Рушевич и Макаров. Какое-то время сидят молча.
Лаврентьев смотрит в окно. Видит, как появляется Вика, отпирает ворота, быстро идет к машине, отключает сигнализацию, садится за руль.
ЛАВРЕНТЬЕВ (ласково, почти мурлыча). Что же ты так суетишься, сказка моя круглопопая… Вот только стукни тачку, я ж тебя изнасилую с особым цинизмом.
Макаров перестает жевать, смотрит на Лаврентьева в некотором оцепенении. Тот не замечает, внимательно следя за тем, как машина медленно выезжает из ворот и исчезает из вида.