Город остался позади. Роботы вышли на открытую равнину неподалеку от озера, туда, где на горизонте темным силуэтом вырисовывался их космический корабль, когда юпитерианин вдруг произнес:
- Эй вы, сброд! Вы сказали, что ваш корабль не имеет силового поля?
Третий робот равнодушно ответил:
- Нам оно не нужно.
- Как же тогда ваш корабль выдерживает космический вакуум? Ведь разность давлений должна разорвать его на куски!
И он изогнул щупальце, словно желая этим немым жестом дать понять, какова юпитерианская атмосфера, которая давит на вас с силой двадцать миллионов фунтов на квадратный дюйм.
- Все это очень просто, - ответил ему Третий робот. - Наш корабль не герметизирован. Давление, что внутри, что снаружи - одинаковое.
- Даже в космосе? В вашем корабле вакуум? Вы лжете!
- Пойдите и убедитесь сами. Ни силового поля, ни герметичности. Что же в этом удивительного? Мы не дышим. Свою энергию мы получаем прямо из атомной. Есть воздух, нет его - нам это безразлично, и в вакууме мы чувствуем себя не хуже, чем рыба в воде.
- Но абсолютный нуль?
- Какое это имеет значение? Мы стабилизируем температуру своего тела. Окружающая температура нас не интересует. - Он помолчал, а затем добавил: - Ну, мы пойдем на корабль. Прощайте. Мы передадим людям на Ганимеде ваше заявление: война не на жизнь, а на смерть!
Однако юпитерианин сказал:
- Подождите немного. Я скоро вернусь.
Он повернул назад и поспешил в город.
Роботы остановились и стали молча ждать.
Прошло не меньше трех часов, прежде чем вернулся представитель центрального правительства Юпитера, а вернулся он запыхавшись. Он остановился, как обычно, в десяти футах от роботов, а затем пал ниц и в такой униженной позе пополз к ним. Он ничего не говорил до тех пор, пока его резиноподобная серая кожа не коснулась их, а затем отстучал покорно и уважительно:
- Досточтимые сэры! Я связался с главой нашего центрального правительства, который лишь теперь узнал обо всех обстоятельствах дела, и смею вас заверить, Юпитер хочет только мира.
- Прошу прощения, что вы сказали? - безучастно спросил Третий робот.
- Мы готовы возобновить контакты с Ганимедом и рады сообщить вам, что никаких попыток выйти в космос мы предпринимать не будем. Наши силовые поля будут использованы только для нужд самого Юпитера.
- Но... - заикнулся было Третий робот.
- Наше правительство охотно примет любого человека, которого наши досточтимые братья, люди на Ганимеде, пожелают к нам послать. Милостивые государи, если вы теперь удостоите нас чести и поклянетесь жить в мире...
К Третьему роботу протянулось покрытое чешуей щупальце юпитерианина, и тот, словно ошеломленный, пожал его. То же самое сделали Второй и Первый, когда им были протянуты два других щупальца.
Юпитерианин торжественно провозгласил:
- Да здравствует вечный и нерушимый мир между Юпитером и Ганимедом!
Космический корабль, протекавший как решето, вновь находился в открытом космосе. Давление и температура опять упали. Роботы все смотрели на огромный, постепенно уменьшающийся шар под названием Юпитер.
- Они, конечно, искренне предлагали мир, - заметил Второй робот, - и мне очень приятно, что они повернули на 180 градусов, но я никак не могу понять, в чем тут дело.
- Я думаю, юпитериане вовремя опомнились и поняли, сколь пагубна мысль о причинении зла людям, нашим хозяевам, - заметил Первый робот. Так что все объясняется весьма просто.
Третий робот глубоко вздохнул и сказал:
- Видите ли, тут проблема чисто психологическая. Эти юпитериане обладают комплексом превосходства толщиной в милю, так что, когда им не удалось уничтожить нас, они пошли на все, только бы спасти свой престиж. Всякие их выверты, объяснения и рассказы были типичным бахвальством, чтобы пустить нам пыль в глаза, чтобы мы смирились перед их мощью и превосходством.
- Все это понятно, - прервал его Второй робот, - и все же почему...
Третий продолжал:
- Но получилось совсем не так, как они рассчитывали. Они преуспели только в том, что убедились - мы их во всем превосходим: мы не тонем, не едим и не спим, расплавленный металл нам не вредит. А отсутствие герметичности на нашем корабле потрясло их, сыграло роковую роль. Их последним козырем было силовое поле. Но когда выяснилось, что мы в нем вообще не нуждаемся и можем жить в вакууме при абсолютном нуле, - это их совсем доконало, тут все и рухнуло.
Третий робот помолчал, а потом философски изрек:
- Когда комплекс превосходства так вот рушится, то это уж навсегда.
Второй робот после некоторого раздумья сказал:
- Но все это еще ничего не объясняет. Чего им беспокоиться о том, что мы можем или не можем? Ведь мы всего лишь роботы. Воевать-то им придется с людьми.
- В этом-то все дело, приятель, - мягко ответил Третий робот. - Мне это пришло в голову, только когда мы покинули Юпитер. Ты знаешь, по своей оплошности, совершенно непреднамеренной, мы совсем забыли им сказать, что мы только роботы.
- Так никто же нас об этом не спрашивал, - сказал Первый робот.
- Правильно. Поэтому они считали, что мы и есть настоящие люди и что остальные земляне подобны нам.
Он взглянул еще раз на Юпитер и глубокомысленно заметил:
- Не удивительно, что они решили поджать хвост.