Упираясь всеми четырьмя лапами, появляется небольшая рыжая дворняга, сама, как видно, насмерть перепуганная.
— След, Полкан! След! — не унимается хозяин, волоча на буксире упирающееся животное.
У околицы длинный парень вдруг остановился — не идти же ему по деревне в одних трусах. Смекнув, что криком он только раззадоривает ребятню, заговорил спокойно:
— Ладно вам, ребята. Хватит. Отдавайте вещи по-хорошему. А то хуже будет, — и все же не выдержал, закричал: — Я почтальон! Государством охраняюсь! Говорю, хуже будет!..
Тут и Женька смекнул, что и впрямь «будет хуже», но совладать со своим разгулявшимся войском уже не мог. Как их усмирить, если ребята, видя растерянность и беспомощность близорукого парня, в щенячьем восторге носились вокруг, размахивая перед носом почтальона его личным имуществом?.. И Женька принял, на его взгляд, самое правильное в этой ситуации решение.
— Тихо! — заорал он. — В сельсовет его! Выполняй приказ!
Картина была более чем комичной: «шпион» в трусах шлепает по деревенской улице, а за ним ватага ребят в полном вооружении. Замыкает шествие упирающийся Полкан. Он что есть силы пытается освободиться от веревки и одновременно от своего хозяина. А тот, намотав веревку на кулак, сопит, пыжится, стараясь не отстать от товарищей. Неизвестно, каким образом, псу все-таки удалось освободиться — веревка соскользнула с собачьей морды, и Полкан с обиженным лаем пустился наутек.
— Назад! — завопил мальчуган, копируя своего командира. — Назад! Выполняй приказ!
Женьке ох как не хотелось встречаться в сельсовете с дядей Ваней. Хорошо бы не застать его там, отдать почтальону вещи и разбежаться по домам. Но должность и совесть командира не позволяла ему отступать, оставить своих бойцов один на один с председателем.
И, как всегда бывает в таких случаях, желаемое не сбывается — дядя Ваня оказался на своем рабочем месте…
Почтальон ворвался в председательский кабинет, и ребятам, которые предусмотрительно остались за порогом, был слышен его взвинченный тонкий голос:
— Иван Прокофич! — выкрикивал почтальон. — Ваш дядя Коля со вчерашнего дня в отпуске. По болезни… Я, можно сказать, сверх нормы… Начальница упросила. Опять же, воскресенье завтра. Без газет бы остались… И вот пожалуйста! Хулиганство! Раздели, разули… Где сумка?! Письма. Одно заказное. Перевод! На пятнадцать рублей…
Председатель подошел к распахнутому окну:
— Эй! Где вы там? Кому говорю!
— А вещи на крыльце! — послышался тонкий голосок.
— А ну иди сюда, герой!
— Мы ж как лучше хотели…
Иван Прокофьевич узнал Женькин голос и пригрозил:
— Вот я тебе вечером задам перцу!
— А детей бить не положено!.. — донеслось из-за угла.
Председатель фыркнул в усы. А почтальон в это время лихорадочно одевался.
— Ты уж прости, Василий. Что с них взять? — миролюбиво ворковал председатель. — Руки вверх, говоришь? — И, больше не в силах сдерживаться, расхохотался. — Да как же ты, брат, поддался этим шкетам?
Тут над подоконником появилась всклокоченная голова мальчугана в отцовской рубахе.
— А мы у него очки…
— Геть отсюда! Ах, шалопаи!
Теперь председателю была видна из окна вся улепетывающая ватага, только пятки сверкали. А вслед за ребятней с лаем несся рыжий Полкан, поднимая за собой облако пыли…
Бегство было, конечно, позорным, но дело-то сделано. Настоящий шпион или ненастоящий, а задержали его все-таки и до сельсовета довели. Вот что было главным! Примерно так и размышлял Женька, сидя за столом, уплетая с аппетитом вкусный Васенин борщ.
Надо покончить с обедом поскорее, чтобы успеть улизнуть до прихода дяди Вани… Но Женька не успел. Мысли его были прерваны мощным фырканьем у рукомойника во дворе — хозяин пришел обедать. Женька, как щенок, сидел прижавши уши, не поднимая лица от тарелки…
— Слышь, Васка, наши-то сегодня шпиона поймали! — хохотнул дядя Ваня, переступая порог, и, увидев Женьку, добавил: — Все честь по чести. Задержали. Проверили культурно документы и доставили в сельсовет…
Тетя Васена так и уселась на лавку у двери, держа в вытянутых руках горячую кастрюлю.
— Господи, как же это?
— Потом тебе Евгений все расскажет. — Дядя Ваня прятал улыбку в усы, стараясь оставаться серьезным.
Женька покраснел до ушей, однако не проронил ни слова. А дядя Ваня сказал так, словно бы ничего и не произошло:
— Слышь, командир, дело есть. — Он помолчал и добавил: — Надо, брат, народу помогать. Армия, как тебе известно, не только заступница, но и помощница в делах наших. Так или нет? — Женька согласно кивнул, но глаз пока не поднимал. — Сейчас, брат, пора горячая, сенокос. А если дождь натянет, что тогда? Опять сушить, опять веять?.. Так вот, брат, в понедельник с утра все войско выведешь в поле, на второй участок. Там дед Кирюша покажет, что делать. Сколько у тебя штыков?