Я выдавила из себя самую милую улыбку, которую могла. А Паркер при этом вполне бесцеремонно обхватил меня за талию, давая понять, что Стиву лучше ретироваться подальше. Этим он и воспользовался. Пожелав нам приятного вечера, он поспешил освободить балкон, оставив нас наедине.
Я тут же высвободилась из лапищ Паркера и одарила его самым уничтожающим взглядом, на который только была способна. Он одарил меня точно таким же, только раз в сто опасней.
— Ну и что это было, Рыжая, — его тон говорил о многом.
— Мы просто разговаривали, — в тон ему отозвалась я.
— Весьма мило у вас получалось, — он не остался в стороне.
— Что я такого сделала? — почти выкрикнула я.
Я и вправду не понимала, от чего так завелся Паркер. Его глаза метали молнии. Того и глади пришибет меня тут нехилым разрядом. Только в чем я провинилась, я так и не поняла? Но попахивало крупной ссорой.
— Мне, что теперь и поговорить ни с кем нельзя? — снова возмутилась я.
— А если бы тебя увидела Кассандра, — он сделал шаг ко мне, — а еще хуже, родители.
— И что такого? — я всплеснула руками, — мы просто разговаривали.
— Я видел, как он с тобой разговаривал, — прошипел он мне почти в самое ухо.
— И это его проблемы, — я отстранилась от Паркера, — но никак не мои. Я с ним даже не пыталась флиртовать, если ты об этом.
— Да неужели? — съязвил Паркер.
— Неужели, — в тон ему отозвалась я, — и вообще этого не случилось, не брось ты меня там в одиночестве.
— То есть теперь еще и я виноват, — он снова начал наседать на меня.
Обещал разразиться страшный скандал. Только вот с чего такая агрессия со стороны Паркера? Он, что меня приревновал к нему? С чего бы?
— А что мне еще оставалось делать? — не уступала я, — и вообще, чего это ты так завелся?
— Наверно, потому что ты моя девушка!
— Фиктивная, Паркер! — почти выкрикнула я, но потом, вспомнив, где мы находимся, сбавила тон, — ты заставил меня притворяться твоей девушкой. Я предлагала тебе закончить весь этот бессмысленный спектакль, как только он начался. Мне с самого начала не нравилась эта идея. И к тому же, я не обязана сохранять тебе верность, Паркер. Ты мне никто. Так, что не смей меня упрекать ни в чем. Я тебе ничего не должна. Осталось пережить всего недельку, и мы снова будем ненавидеть друг друга, как прежде.
И оттолкнув Паркера, я направилась к выходу.
— Нет, не будем… — донеслось до меня тихое.
Но возвращаться и спрашивать, что Паркер имел ввиду, я не стала. Мне было совершенно не интересно. Мне осталось пережить всего одну неделю, и я забуду весь этот кошмар. Я снова вернусь в университет и продолжу с совершенно чистой совестью ненавидеть Паркера. Как и должно быть…
17.
Надо сказать, что домой я вернулась просто в ужасном настроении. С Паркером я не разговаривала весь оставшийся вечер. Наутро я так же молча спустилась вниз, и сохраняла молчание до самого вечера. Паркер так же не пытался говорить со мной. И мне было плевать на это. Так и должно быть на самом деле. Мы должны ненавидеть друг друга. Первой мыслью, которая приходит в мою голову при виде Паркера, должна быть мысль об убийстве.
Лишь недоумевающие взгляды Паркеровского семейства напоминали нам, что мы все-таки влюбленная пара со стажем отношений больше года. Особенно пристально за нами наблюдала Кассандра. Она не спускала с нас взгляд весь день. Я так и чувствовала, что она хочет у меня что-то спросить, но в присутствии брата не решается. А Паркер, как назло, весь день крутился вокруг нас.
И только под вечер его Величество Блондин соизволили оставить нас со своей сестрой в одиночестве. Наше большое семейство собиралось на ужин, и на наши с Кассандрой плечи выпала ноша накрывать на стол. Мы приняли это решение с соответствующим мужеством и стойкостью. И вдвоем отправились на кухню. Я видела немалые мучения Кассандры, поэтому решила подтолкнуть ее.
— Ну? — спросила я, передавая ей очередную тарелку.
— Вы поругались с Джасом, да? — наконец, задала она мучающий ее вопрос.
— В нашем с ним случае это вполне обычное дело, — как ни в чем не бывало, отозвалась я, — не обращай внимания.
— Но он очень расстроен, — как-то с горечью проговорила Кассандра.
— Кто? Он? — я искренни, удивилась, — подуется денек-другой и будет прежним.
— Он тебя очень сильно обидел? — не унималась Кассандра.
— Я думала, мы говорим о твоем брате, — мне пришлось удивиться еще больше.
— Его не часто увидишь в таком вот расположении духа, — Кассандра остановила сервировку и серьезно взглянула на меня, — не знаю, что между вами произошло, но он очень переживает.