— С днём рождения, Грейнджер, — прошептал он и накрыл её губы нежным почти целомудренным поцелуем. Гермиона нащупала его возбуждённый член, скрытый боксерами, но он мягко убрал её руку, отодвигаясь от неё. — Не сейчас, любовь моя, у нас нет на это времени.
Драко встал и отошёл подальше от кровати, видимо, чтобы не провоцировать себя. Его эрекция оттягивала трусы, и он выглядел почти комично — взъерошенный и неудовлетворённый.
— В каком смысле нет времени? Разве не ты вчера сообщил, что взял для нас выходной без моего ведома? — маленькая перфекционистка внутри неё была в ужасе от того, что ей нужно бросить его в таком печальном состоянии.
— Верно. Так и есть. И тебе нужно принять душ, прежде чем Джинерва ворвётся сюда… с поздравлениями. — От неё не укрылась заминка в его словах, и Гермиона подозрительно прищурила глаза.
Драко понял, что дальнейший разговор может стать опасным, и выскочил в коридор в одних трусах.
Она задумчиво смотрела на закрывшуюся за ним дверь, размышляя, что же такого могли придумать её друзья на этот раз и чем это для неё чревато.
Чёрт, она ненавидела сюрпризы.
Выйдя из душа в одном полотенце, Гермиона действительно обнаружила в кресле Джинни. Она бросила взгляд на кровать, но там уже не было никаких следов её жаркого пробуждения.
— Вот уж не думала, что когда-нибудь окажусь в Малфой Мэноре, где хозяйкой будет сама Грейнджер, — Джинни встала и заключила её в крепкие объятия. — С днём рождения, Гермиона, — со смехом пропела она.
— Расскажешь мне, что происходит? Ты же знаешь, как мне всё это не нравится, — она обняла подругу в ответ и отстранилась, чтобы одеться, но Джинни её остановила.
— Нет-нет! Идём так, нам уже пора, иначе мы опоздаем.
Гермиона шокированно уставилась на свое полотенце.
— Я приму это за шутку.
Но Джинни было неумолима, она держала Гермиону за руку до тех пор, пока не появилась Минни и не перенесла их в комнату на площадь Гриммо, которая сейчас была оборудована как салон красоты.
Толкнув Гермиону на пуфик перед ярко освещённым зеркалом, они вдвоём начали в прямом смысле колдовать над ней, усмиряя её буйные кудри и нанося лёгкий, но слишком изысканный для неё макияж.
Теперь она обратила внимание, что Джинни тоже выглядит не совсем обычно. Её волосы были уложены в причёску, а глаза ярко накрашены. Гермиона не хотела даже думать, во сколько она встала, чтобы все это провернуть. И она точно не хотела думать, зачем это всё.
— Скажи мне только одну вещь, — сердито пробормотала Гермиона, пока Минни вплетала ей в волосы белые цветы, — к чему такая спешка? Сколько вообще сейчас времени?
— Начало восьмого. И нам лучше поторопиться, поэтому сиди тихо.
Спустя десять минут тишины, которую нарушало только тихое сосредоточенное сопение, на её глаза легла плотная повязка из нежного шелка, но прежде чем она успела возмутиться, дверь в комнату открылась, и кто-то вошёл. Её тело окутало магическое тепло. Гермиона почувствовала, что теперь одета во что-то мягко облегающее и явно длинное.
Мысль, промелькнувшая в голове, показалась слишком дикой для её рационального мозга.
Она услышала чей-то восхищённый вздох и голос Гарри:
— Всё готово. Десять секунд.
Поттеры взяли её под руки, что-то вложив в её ладонь.
— Приготовься, Гермиона, — прошептала Джинни, — это портключ.
Она сжалась в ожидании рывка, и две секунды спустя их затянуло в воронку перемещения.
Устояв на ногах с помощью друзей, Гермиона почувствовала дуновение тёплого ветра на обнаженных участках кожи, а в нос ударил насыщенный запах моря.
— Где…
Повязка исчезла с лица, и она, затаив дыхание, рассматривала открывшийся глазам вид.
Они стояли на берегу лазурного океана, чьи воды закатное солнце окрашивало в оттенки розового и фиолетового. Белоснежный деревянный настил под ногами тянулся почти до самой воды, где в окружении белых и сиреневых цветов стоял Драко в белой рубашке и белых брюках с букетом пионов и… Кингсли?
Гермиона опустила глаза вниз и обнаружила на себе то самое волшебное свадебное платье. Она перевела взгляд на Гарри и сглотнула ком в горле. Джинни на мгновение сжала и отпустила её руку и прошла к белым стульчикам, расположенным по обе стороны от дорожки перед… алтарем.
Мерлин, она на своей свадьбе.
Гарри мягко потянул её, показывая, что надо двигаться, и она медленно пошла рядом с ним, пытаясь осознать происходящее.
Взгляд упал на малочисленных гостей. С её стороны рядом с Джинни стоял Рон под руку со своей девушкой, и её сердце радостно забилось от того, что он смог быть здесь. Со стороны Драко были Нотты, Забини и Нарцисса с… Люциусом? Её пальцы крепче вцепились в локоть Гарри, и тот тихо хмыкнул, прошептав ей на ухо:
— Я тоже в шоке.
Гермиона выдохнула. И снова глубоко вдохнула. Это отец Драко. Драко знает, что делает, раз он здесь. Они подходили все ближе, и теперь она могла рассмотреть своего жениха получше.
Она сразу поняла, что он взволнован не меньше, чем она. Его плечи и шея были заметно напряжены, пальцы непроизвольно сильно сжимали стебли цветов, но его взгляд. Гермиона почувствовала, как горячо становится в животе от одного его взгляда. Он пожирал её глазами, в которых отражался закат. Жадно всматривался в её лицо, пытаясь определить степень её недовольства. Пробегал по телу, и тогда она видела совершенно неприкрытое желание.
Когда они подошли к алтарю, Гарри поцеловал её руку и передал её Драко, который вложил ей в ладони букет. Гермиона потерялась в его взгляде и очнулась только, когда Кингсли прокашлялся, и, когда он начал говорить, вокруг них вспыхнули факелы, торчащие прямо из белоснежного песка.
— Властью, данной мне Коалицией Верховных магов и Министерством магической Англии, я начинаю церемонию белого венчания{?}[Я отдаю свою дань КПЗ, оставившему во мне неизгладимый след] для Драко и Гермионы, — начал он низким раскатистым басом, и казалось, что воздух сгустился вокруг них.
Драко положил обе свои ладони на её сцепленные руки, и их запястья связала серебристая толстая верёвка.
Он сделал глубокий вдох и заговорил, глядя прямо ей в глаза:
— Я, Драко Люциус Малфой, признаю тебя, Гермиона Джин Грейнджер, своей супругой перед магией и людьми, — верёвка нагревалась, пока он говорил, но не обжигала. — Я клянусь любить, оберегать, заботиться о тебе, я обещаю тебе защиту своего рода и своей магии. Я дарю тебе свой разум и свое сердце, и душа моя принадлежит тебе с этого момента и навсегда.
Верёвка затянулась туже, на мгновение раскалившись и опалив кожу.
Она была уверена, что её трясёт, но когда заговорила, голос звучал ровно. Слова появлялись будто бы из ниоткуда.
— Я, Гермиона Джин Грейнджер, признаю тебя Драко Люциус Малфой своим супругом перед магией и людьми, я клянусь любить и беречь тебя, заботиться о тебе. Я вступаю под защиту твоего рода и твоей магии. Я дарю тебе свой разум и свое сердце, и душа моя принадлежит тебе с этого момента и навсегда.
Узы снова полыхнули огнём и растворились в воздухе. Кингсли протянул им открытый футляр с кольцами. Драко взял её кольцо, и она заметила, что его руки твёрды, тогда как её ладонь тряслась, как осиновый лист.
— Ваши кольца — ваши клятвы — ваша магия, — заговорил Бруствер, и земля под босыми ногами начала вибрировать, — связаны неразрывно и навсегда. Ваши души отныне связаны в этом мире и во всех других мирах.
Гермиона постаралась расслабить руку, чтобы позорно не выронить кольцо. Она надела его на палец Драко, и оно на мгновение засветилось, плотно обхватывая фалангу.
— Силой подвластной мне я венчаю вас перед магией и людьми. Вы можете поцеловать вашу супругу.
В ту секунду, когда губы Драко коснулись её, факелы и свечи вокруг них погасли, погружая всех присутствующих в сумерки, которые успели опуститься на остров после захода солнца.
Он крепко прижал её к себе, обхватив за талию и углубляя поцелуй, когда рядом с ними раздалось тихое покашливание. Малфой неохотно отстранился и развернулся к гостям, крепко удерживая её рукой.