Пророчество кержаков
Инженеру-геодезисту Виталию Осинному в тот год пришлось работать в бассейне горной порожистой реки. Плавный инженер экспедиции Н.М. Агеев настаивал обеспечить бригаду Осинного вьючным транспортом из четырёх лошадей. В конце концов, было решено: в качестве транспорта выделить для бригады лодку с мотором. В процессе работы Виталий убедился, что на лошадях в этой тайге работать было бы очень сложно: совсем нет травянистых лужаек, лошадей кормить нечем, лесными зарослями покрыты все склоны и вершины гор. В бригаде работало два рабочих и моторист — Николай. Имелся ещё один рабочий, но он заболел; подозрение было, что его укусил энцефалитный клещ. Больного вывозили на моторной лодке, в весенний период была большая вода в реке, пороги были под водой, поэтому удалось за неделю доставить больного в ближайшее село сравнительно быстро. Деревень на участке не было никаких. Тайга безлюдная, посёлки сосредоточились по берегам только больших рек: Подкаменная Тунгуска и Нижняя Тунгуска. Запас продуктов на экспедиционный период был заложен в лабазы, которые создавались в весенний период, когда имелась возможность делать посадки на вертолёте на замёрзшую реку.
Организация полевых работ была чётко отработана, никаких сбоев не происходило. Инженер с рабочими уходил на вершины гор, проделав измерительные работы; бригада возвращалась к берегу, проплыв на лодке несколько километров; геодезист со своими спутниками вновь поднимался в горы к пунктам триангуляции. Для Виталия этот полевой сезон был первым после окончания института, юноше нравилась профессия, дикая природа с её мирными обитателями. Однажды удалось увидеть на противоположном берегу реки медведицу, которая в мелкой заводи, в тёплой воде, купала своих маленьких питомцев, они были величиной с кошку. Виталий установил в кустах теодолит с сорокакратным увеличением и долго любовался забавными материнскими методами купания медвежат. Малыши стремительно выскакивали на травянистый берег, она, вцепившись в загривок, тащила непослушного малыша в речную заводь, дойдя до глубины с полметра, медведица окунала его, затем отпускала, и медвежонок скоропалительными движениями своих коротких лап продвигался к берегу. Выбравшись на солнечный береговой склон, взъерошенный младенец, проделывая судорожные движения, освобождался от излишней водяной массы. После этого медвежонок грелся на солнышке. Тем временем мать отправлялась в заросли за вторым питомцем, вскоре она появлялась, таща малыша, который брыкался, дёргаясь лапами и головой, издавая какие-то звуки недовольства. Последовала такая же процедура. Завершив процесс купания малышей, медведица пошла в более глубокий отсек заводи и погрузилась в тёплую застоявшуюся воду, но проплыла она совсем немного.
Выходя, она вдруг остановилась, на мгновение замолкла, словно стала прислушиваться, затем начала поворачивать голову в разные стороны. Хозяйка тайги была чем-то озабочена. Очевидно, её острое обоняние уловило постороннее присутствие в её лесных угодьях, поэтому она насторожилась. Медведица поднялась на травянистый косогор, малыши мгновенно поднырнули под мать, ухватились за набухшие соски и умолкли. Беспокойство у медведицы нарастало, кормящая мать, озабоченная появлением несвойственного существа в таёжных зарослях, решила увести своих младенцев в более надёжное глухоманное ущелье. Она некоторое время стояла, словно была окаменелой, потом сделала решительный шаг в сторону густых зарослей; медвежата выражали недовольство, затем они сцепились между собой в драку. Медведица молниеносно угомонила их нежным ударом передней лапы — драчуны притихли и короткими прыжками последовали за матерью, перепрыгивая через полусгнившие стволы деревьев, которыми была устлана прибрежная местность. После этого Виталий долго сидел у костра, вспоминая материнскую заботу о малышах, сожалея, что не было такой фотокамеры, которая бы зафиксировала весь этот процесс общения с медвежатами хозяйки тайги.
До завершения экспедиционного сезона оставалось работ на один месяц. Продукты закончились, но порядок был отработан. Инженер с рабочими отправился в соседнее ущелье прокладывать теодолитный ход, планируя через четыре дня возвратиться, а Николай поехал на моторной лодке за остатками продуктов, которые находились в лабазе. Мотористу требовалось два дня, чтобы сплавать и доставить последние продукты, необходимые для завершения полевого сезона. На четвёртый день бригада торопилась, чтобы засветло добраться до палаточного лагеря, надеясь на горячий ужин, потому что в последние дни питались только сухарями и чаем. К великому удивлению, костра не было. Лодочника в лагере не оказалось. Когда убедились, что Николай в лагерь не приезжал, стало тревожно. Хотели сразу же отправиться к лабазу, но темнота не позволила передвигаться по лесу. Уснуть в ту ночь бригадиру не удалось: в голову лезли разные неприятные мысли; когда начало светать, сразу двинулись в маршрут, до лабаза идти нужно было дня два, но голод не позволял быстро передвигаться, рабочие часто останавливались на отдых. К вечеру половину пути осилили, остановились на ночлег на берегу реки, вблизи порога. Бригадир долго всматривался в грозное зрелище порога, припоминая, что в мае они плыли на лодке по этой реке к истокам и никакого порога не заметили. Уровень воды находился на пару метров выше, обрывистых берегов не было, они скрывались под водой.