Раненый кабан
Конюх Егорыч готовился в далёкий маршрут. Ему предстояло за два дня пригнать лошадей в бригаду, улетевшую на вертолёте в истоки Енисея. Перед отъездом начальник партии сообщил конюху, что ему нужно забрать студента, приехавшего сегодня, который будет проходить производственную практику в этой бригаде. Егорыч одобрительно отнёсся к этому сообщению: два дня перегонять пять лошадей по таёжным дебрям одному сложно. Утром появился практикант с рюкзаком и зачехлённым ружьём. Александр оказался словоохотливым парнем, он рассказал всё о себе и был рад, что ему предстояло добираться в бригаду верхом на лошади. Конюх поинтересовался, приходилось ли Саше садиться верхом на лошадь; он ответил, что в студенческие годы однажды отправляли их на уборку урожая в колхоз, возил копны сена на лошади верхом, поэтому опыт имеется.
Подобрав в колхозе лошадей, всадники купили пару мешков картофеля в деревне по заказу бригадира и отправились по таёжной тропе в двухдневный маршрут. У Егорыча имелась схема, на ночёвку планировалось остановиться на берегу озера. Тропа оказалась запущенной, по ней в последние годы мало проходило людей, упавшие деревья порой перегораживали путь, приходилось выискивать объезды, на это уходило много времени. Засветло все-таки успели добраться до озера. Солнце медленно спускалось за вершины деревьев. Рассёдлывая лошадей, напарники вдруг увидели летящих уток, которые опустились в камышах озера. Студент, задрав голову, произнёс: «На ужин бы не помешало с картошечкой». Конюх согласился, тем более, путать лошадей он не мог доверить практиканту. Александр схватил свою двустволку и отправился к озеру, спрятавшемуся в огромных пространствах камыша. До камышовых зарослей с километр. Юноша торопился, чтобы успеть засветло: хотелось порадовать Егорыча утиным мясом. Саше приходилось с друзьями ездить на охоту на водоплавающих птиц. Студент приблизился вплотную к жёлтым, камышовым зарослям, утопающим в болотной жиже.
Неожиданно вспорхнула стая уток, Александр успел выстрелить в летящих птиц, одна рухнула на берег. Селезень с атласной шейкой судорожно трепыхался у самой кромки болота. Саша схватил добычу и помчался к Егорычу. Ужин оказался прекрасным — свежая утятина с картошкой. У костра студент стал отпрашиваться на утреннюю зорьку, чтобы сходить в камыши, добыть парочку уточек для бригады. Конюх согласился.
Охотничий азарт не давал покоя студенту — чуть стало мерцать, он отправился к озеру. Лес просыпался, где-то далеко прозвучали писки каких-то маленьких птичек, из камышовых зарослей донеслись булькающие звуки воды. Прошлогодний камыш находился в хаотическом состоянии, местами он был придавлен, поэтому появлялась видимость. Вдруг Александр увидел в жёлтых зарослях бурое шевеление, сразу осенило, что это медведь. От испуга всё тело покрылось гусиной кожей. Автоматически пальцы рук стали перебирать патроны — ведь в стволах заряды с мелкой дробью на уток. Присел на колено, стал перезаряжать ружьё, очевидно, шевеление донеслось до бурого чудовища. Поднялась огромная голова — это был кабан, с изумляющей скоростью он набросился на пришельца, Александр не успел даже вскочить. Фыркая, взбесившийся секач молниеносными движениями бросился на охотника, пропорол клыками ногу. Ожесточённость кабана не прекращалась. Саша прекрасно помнил отцовские возвращения с охот, тог рассказывал, как ему приходилось спасаться от секача на дереве, поэтому Александр сразу заторопился к дереву — странно: у дерева стояла лестница; он быстро поднялся, перед ним был настил, который готовили когда-то профессиональные охотники на кабанов. К счастью, здесь было безопасно. Саша стал стрелять в кабана, раненый секач сделался таким разъярённым, что даже на высоте трёх метров становилось страшно. Александр стрелял и стрелял, успевая вставлять в ружьё патроны с пулями. Ярость секача не унималась, уже и патроны с пулями заканчивались. В какой-то момент выстрел оказался убойным, животное упало. Саша боялся слазить, опасность не прекращалась. Патроны с пулями закончились. Несколько выстрелов сделал в лежавшего кабана картечью. Александру казалось, что кабан живой, этот страх удерживал его на высоком охотничьем настиле.