Восхождение мы начали утром рано. Отправились втроём, с нами был ещё помощник бригадира. Иван предусмотрел всю экипировку, как их учили; больше всего мне нравились ботинки с мощными шипами. Раньше мы поднимались на подобные вершины в обычных кирзовых сапогах, иногда с изношенными, отглянцованными подошвами. На этот раз наш подъём происходил по всем правилам, на нас были надеты пояса безопасности. Иван объяснял нам методы безопасного восхождения с использованием специального оборудования. Его научно обоснованные траверзы не позволяли нам подниматься под прямым углом. На восхождение ушло много времени, но зато это было безопасно. Каменные утёсы порой становились отвесными, приходилось их обходить, иногда использовали для подстраховки капроновые верёвки со специальными наконечниками. Подъём был сложным, каменистая поверхность в большей степени покрыта скользкой, обомшелой плесенью. Ботинки оказались незаменимыми.
Когда мы поднялись на остроконечную скальную вершину, меня больше всего удивила возведённая на острие каменного утёса геодезическая пирамидка, построенная нашими коллегами много лет назад. Она почернела от постоянных ветров, снежных бурь, ледяных покрытий. Ещё больше меня удивил труд наших коллег, которые без всякого альпинистского оборудования, в обычных кирзовых сапогах, на своих плечах затаскивали деревянные детали, цемент, воду, чтобы водрузить геодезический центр на этой высочайшей вершине Саян.
Кунтиков установил теодолит и приступил к измерениям, помощник стал записывать отсчёты. Видимость была великолепная, вокруг вершины каменистые нагромождения, затем, далеко внизу, альпийские луга, а дальше необозримые пространства тёмно-зелёной тайги. На такой высоте, глядя на гигантские просторы, появляется радость и воодушевление, что наша страна действительно громадная и богатая. Я раскрыл свою портативную радиостанцию «Недра» и начал связываться с базой партии. Слышимость была прекрасная. Радист вдруг мне сообщил неприятную весть, что сегодня утром на базе партии появились сотрудники милиции, арестовали нашего кладовщика Александра Александровича Рамазина, обвинив его в воровстве магазина. Якобы ночью он на лошади поехал и ограбил магазин, который располагался на противоположной окраине нашего посёлка. Я понимал, что это полный абсурд, он жил на базе партии со своей семьёй — женой и маленькой девочкой. Радист сказал, что жена и дочь были в шоке, они жили в одной комнате все трое.
Мне пришлось срочно спускаться с вершины к палаточному лагерю. У меня в голове засела это неприятное сообщение, поэтому я забыл про безопасный спуск и шёл напрямик быстрыми шагами, стараясь скорее добраться до лошадей, чтобы отправиться на базу партии спасать своего работника, зная заранее, что он не виновен. Жила семья очень скромно: Рая работала у нас уборщицей, ей постоянно помогала восьмилетняя дочь. В экспедиции Рамазин считался самым лучшим кладовщиком. На складе у него всегда был порядок, спецодежда разложена по размерам, в продуктовом отсеке сохранялась идеальная чистота, в отношении отчётности никаких нареканий со стороны бухгалтерии никогда не было. Увлекался он ночной рыбалкой, однажды я принимал участие в этом странном мероприятии. На задах базы партии протекала горная река Ус, в ней водилось много рыбы. Про такой метод ловли рыбы я впервые узнал. Ночью, при слабом лунном освещении, мы плыли вдвоём на лодке, он бросал в воду сетку небольшой длины. Мы продолжали плыть вниз по течению, нашу лодку несло течением, сеть параллельно тоже плыла; мы не пользовались мотором, кое-когда мне приходилось подправлять веслом, чтобы не вынесло лодку на берег. Глубина реки в среднем полтора метра. Через какое-то время мы причаливали к берегу и вытаскивали сеть, в ней было полведра рыбы. Этим промыслом он занимался обычно в одиночку, таким образом подкармливая свою семью.
Мы с Тюлюшем верхом на лошадях торопились скорее добраться до базы партии, чтобы выяснить подробности. Радист рассказал, что сотрудникам было известно от какого-то жителя, что человек, ограбивший магазин, приезжал верхом на гнедой лошади, поэтому сотрудники сразу заглянули в конюшню — там среди трёх находившихся лошадей одна была гнедой. Эта гнедая лошадь была взмыленной, сотрудники сделали заключение, что на ней всю ночь ездили, коль она была вспотевшей. Они сразу вошли в комнату, где спали кладовщик с женой и рядом на кровати их дочь. У входа в их комнату они наткнулись на мокрые сапоги и вымокший брезентовый плащ — это их окончательно убедило, что дело раскрыто. Сотрудники стали допрашивать в грубой форме, требуя, чтобы кладовщик признался и показал, куда спрятал награбленные продукты, вещи и водку. Потребовали открыть склады. Жена и дочь плакали, доказывали, что он ночью рыбачил, рыба лежит в тазу, а потом он лёг спать и не вставал, но их никто не слушал. Из-за того, что кладовщик не сознался в ограблении магазина и не показал награбленное имущество, его забрали в отделение.