– Постой.- Она подошла к столику, костер погас, вспыхнул белый свет. Щурясь от смены освещения, они разглядывали друг друга. Конечно же, пять лет наложили отпечаток: он стал мужественнее, сильнее, хотя губы все еще хранили тень нерешительности или безволия; она - чуть полнее, женственнее… красивее ли? Как это выразить словами? Мы четко знаем, что такое уродство, а что такое красота?.. В памяти всплыли строки, прочитанные когда-то Станиславом на дне рождения Аларики:
А если так, то что есть красота?
И почему ее обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?*
Слава умеет выбирать четверостишие, выражающее душу поэта, подумал Филипп. Стихи стары, как мир, а воспринимаются, как откровение…
– До свидания,- уже свободней произнес он.- Ты мне очень помогла сегодня, спасибо. Ты еще что-то хочешь сказать?
– Хорошо, если я ошибаюсь.- В глазах Аларики мелькнули упрямые огоньки.- Но и ты в одном ошибся. Пять лет назад я решила не в силу расчета, а в силу любви. Я любила Сергея.
Филипп несколько мгновений смотрел ей в глаза, поклонился и вышел, унося в душе все то, что она высказала взглядом, породившее смятение и бурю эмоций. Ему очень хотелось остаться, но прежде надо было разобраться в себе, в своих желаниях, иначе можно было наломать дров… В том, что Аларика любила своего мужа, сомневаться не приходилось. И эта ее сожалеющая усмешка - "ты все там же"? Филипп снова почувствовал прилив обидной горечи, но ему, как ни странно, стало легче. Аларика изменилась, но изменился и он…
На третий день Филипп наконец систематизировав свои соображения и решил выложить их руководству экспедиций.
Экспедиционный зал спейсера был небольшой, но благодаря видеопласту создавалась иллюзия громадного ледяного грота, со стен которого брызгали снопы разноцветных лучей.
– Не люблю экзотики,- проворчал Томах, по молчаливому согласию Богданова выключая видеопласт. Грот исчез, одна за другой видео стены открывались в пространство, пока освещенный квадрат пола с креслами, столом, пультом селектора не оказался, висящим в пустоте. * Н. Заболоцкий.
Серебристый шлейф Млечного Пути искрился мириадами алмазных игл, глубина космоса раскрылась так, что казалось - ты падаешь, падаешь, падаешь в засасывающую бездну, где ожидает тебя приглушенное бормотание Дороги Душ, неторопливое, но вечное течение Серебряной Реки* и бесконечность…
Филипп с усилием оторвал взгляд от пристального ока какой-то далекой зеленой звезды и повернулся к спасателям.
– Автоматика станции в полном порядке,- начал он, ощущая необычную робость и волнение: в качестве эксперта ему еще не приходилось выступать, да и обстрел пяти пар глаз, принадлежавших суровым и требовательным людям, был непривычен. - Это, наверное, и не подлежало сомнению, надежность ретрансляторов подобного типа практически равна единице. Чтобы изменить параметры хотя бы одной цепи, необходимо взорвать всю станцию, а это далеко не просто. Станция работает нормально, во всяком случае, наши депеши Земля получает, как и.мы ответы оттуда. Необходим эксперимент с передачей груза на Садальмелек, только тогда можно будет с уверенностью сказать об эффективности линии. Вот, пожалуй, и все у меня.
– Вывод ясен,- сказал начальник экспедиции Шалва Тектуманидзе. Одетый в просторную белую рубаху со шнуровкой - компенсационный костюм спасателя он почему-то не любил, хотя тот был удобен и рассчитан на все случаи жизни,- сухой, жилистый, прокаленный солнцем, черноусый и чернобровый, он выглядел гостем, странником, гусляром, случайно забредшим в хижину, но оказавшимся в технически совершенном дворце. Филипп мысленно повесил ему Через плечо холщовую суму и гусли, дал в руки посох и усмехнулся про себя,-так великолепно начальник экспедиции вписывался в образ гусляра.
– Но позвольте вопрос,- продолжал Тектуманидзе,- можно ли запеленговать приемную станцию, если при передаче груз снова сорвется с трассы Садальмелека?
– Нет,- подумав, ответил Филипп.- Во время возбуждения ТФ-поля при передаче любого сообщения или груза в пространстве образуется волновое эхо, но тут мы сталкиваемся сразу с двумя нерешенными проблемами. Первая - принцип неопределенности: чем длиннее и качественнее передача, тем эхо слабее и больше ошибка в определении координат передатчика. Вторая - аппаратуры для точной пеленгации ТФ-передач не существует, до сих пор она была не нужна. Обычный ТФ-приемник, как и корабельные трассеры, не годится. Дело в том, что ТФ-поле - это не физическое поле в нашем понимании, а свойство пространства, отражающее топологические особенности вакуума… * Названия, которые давали астрономы древности Млечному Пути.