– Есть еще "орех".
"Орехом" на жаргоне спасателей называлась капсула индивидуальной защиты, имеющая собственный двигатель. При необходимости в ней могли уместиться двое не слишком громоздких мужчин.
– Отлично. "Орех" останется для того, кто покинет станцию последним.
У Хрусталева вспотел лоб, хотя внешне он держался неплохо.
– Тогда это для меня.
Керри Йос убрался из виома. Подошел Томах.
– Возьми из бригады обслуживания любого БС-механика, он переориентирует цепи по указке центра. Быстрее, Леон, у нас почти нет времени. Уходи следом на "орехе".
Хрусталев потянулся к микрофону внутренней связи, но Филипп опередил его:
– Не надо никого искать, я сделаю.
Томах посмотрел на него из виома странным взглядом, Филипп понял его по-своему:
– Не беспокойся, Станислав, я справлюсь.
– Не сомневаюсь, - буркнул тот, отворачиваясь.
– Командуй эвакуацией,- с облегчением сказал Рафаэлю Хрусталев, и помощник, виновато разведя руками, исчез в люке.
Дикушин коснулся нескольких клавиш-сенсоров на панели селектора и негромко произнес:
– Внимание! Экстренное сообщение всем ТФ-станциям опознавательной сети УАСС! Кораблям в квадрат-векторе Треугольника покинуть зону с немедленным ответом в порты назначения! Правительству и техническому Совету Марса принять меры к эвакуации приграничных районов по вектору Треугольника, к орбите приближается радиоактивное облако! Срок эвакуации - полтора часа. Патрулю УАСС приступить к монтажу поглощающего экрана. Ответ кодом. Конец.
Дикушин повернулся к молчаливой группе спасателей.
– Всех, кто не участвует в операции, прошу вернуться к исполнению непосредственных обязанностей. Вам, Савин, придется помочь отрядам эвакуации. Главное - не допустить паники, это будет пострашнее самого взрыва. Ясно?
Савин кивнул и исчез так быстро, словно растворился в воздухе: исход событий теперь зависел от скорости выполнения операции и умения организовать людей. Спасатели стали постепенно расходиться, остались только дежурные операторы, инженеры и диспетчеры командного комплекса.
– А вам что здесь надо? - заметил Дикушин Томаха и Богданова, пристроившихся в углу за первой линией пультов.- Безопасникй мне пока не нужны.
– На СПАС-семь наш друг.- Станислав кивнул на виом связи со станцией.- Стажер отдела. Мы подождем.
Дикушин шевельнул каменными желваками.
– Этот, что согласился перемонтировать управление? Я думал, что он из экипажа СПАС. Каким образом он там оказался?
– Стажировка на терпение в обстановке сенсорной депривации.
– Умники… Расхлебаем эту кашу, я с вас спрошу, почему вам вздумалось стажировать безопасника на СПАС.- Дикушин отвернулся к оператору.- Дайте мне прямую связь с ВКС.
– Я уже в курсе,- сказал появившийся в зале видеопризрак заместителя председателя ВКС Чеслава Пршибила. Он "вышел" из объема передачи и пожал руку Дикушину.- Причины катастрофы?
– Неизвестны. Расследованием причин уже занимается отдел безопасности, но причина должна быть из рук вон! Космотрон был защищен от всех мыслимых случайностей.
– Значит, не от всех.- Пршибил прижал губу пальцем; у него была странная манера при разговоре быстро и сильно жмуриться, словно от солнца, особенно в минуты волнения.
Дикушин покосился на Томаха, подошедшего ближе.
– "Панцирник" Федотова заметил недалеко от эпицентра взрыва космотрона необычный обломок, похоже - старинный спутник или ракета.
– Предполагаешь, столкновение?
– Не знаю.
– Жертвы?
– Восемь человек - космотрон,- угрюмо сказал Дикушин, отводя глаза,- и пять - обсерватория "Полюс". Плюс сорок два пропавших без вести.
– Какая страшная цена! - невольно прошептал Пршибил.- Какая цена!
– Пойду-ка приготовлю "орех",- сказал Хрусталев, маявшийся от безделья.- Не возражаешь? Здесь я тебе не помощник.
– Давай,- кивнул Филипп, залезая с головой во внутренности пульта с лазерной насадкой для перепайки БС-переходов. Перед ним светилась схема перестройки цепей управления реактором станции, переданная с базы, и он изредка бросал на нее взгляды, хотя и так уже запомнил, что необходимо сделать.
– Луч вышел точно вам в лоб,- сообщил Томах, сменивший Дикушина у виома связи.- Никакой корректировки положения не потребуется. Диаметр луча около двухсот километров, радиант расхождения полторы секунды дуги.
– Знаю,- глухо отозвался Филипп из утробы пульта.- Сколько времени в нашем распоряжении?
– Минут тринадцать, а то и все четырнадцать.