Эт выдохнул, плечи сгорбились. Он замер в неустойчивой на вид позе, затем округлил спину, поднырнул под край полога. Намеренно создавая звук каждым шагом, прошелестел по шатру. Эт уважал Старика и старался для него, слепого, даже стукнул пальцами по столику-бубну — вроде как назвался.
Атаман глубоко вздохнул и чуть расслабился. Спиной отодвинул край полога, попятился в шатер. Он продолжал придерживать девочку за плечи, направлять, пока не усадил её напротив Старика. Сразу устроился рядом и стукнул по бубну, подражая манере Эта.
— Новый человек из города здесь, старик.
— Рад, два года мы попусту ходили к стенам, и лишь в нынешнее лето не потеряно зазря… Какое имя назовешь, дитя? — спросил Старик.
— Арина, — глядя в свои сжатые замком руки, шепнула девочка.
— Тебя никто не обидит, ты под рукой Сима, отчего атамана, — продолжил Старик. — У нас принято говорить, что думаешь. Особенно такое поведение полезно новому человеку. Все смотрят на тебя. Имя занятное… Помнишь его или так велено?
— Ничего не помню, — в отчаянии шепнула девочка. — Если спорю, она смотрит на меня… и тьма душит. Я давно не спорю. Кажется, всегда… Не буду врать. Меня привели в город вчера. Их было пятеро. Мужчина, имя Идри. Женщина, имя Сулаф. Юноша, имя не называл. Еще две женщины, обе молчали, их совсем не знаю. Откуда мы пришли, не помню. Давно ли я живу с ними, не помню. Кто они? Не помню… Вы убьете меня? Наверное, во мне зло. Та женщина не умеет делать хорошего. Я устала. Даже хорошо, если убьете.
— Жратва! — рявкнули издали.
Девочка вздрогнула. Повернула бледное лицо и замерла, моргая и стараясь не заплакать. Сквозь слезы вряд ли она видела, как в щель меж полотнищами втискивается огромный Ганс, нагруженный корзинами и мешками. Как он принимается расставлять и раскладывать доставленное, как режет и рвет припасы, чавкает и принюхивается.
— Когда ты ела, Арина? — спросил Старик.
— Не помню, — сникла девочка. — В городе обещали накормить. Не дали даже воды.
Эт резко втянул воздух и уставился вдаль, сквозь полотняную стену шатра. Глаза его — атаман знал по опыту — сделались таковы, что в них нельзя смотреть: там бездна, подобная водной толще горного озера Хиль.
Зачарованное озеро омывает уступ под той самой пещерой, куда стремится уйти Эт. Невозвратно уйти, окончательно…
— Эт, я здесь, — тихо молвил атаман и положил руку на запястье друга. — Посиди еще с нами, Старик тебе рад.
Эт вздохнул и прикрыл глаза. Сим тоже опустил веки… но озеро Хиль все еще оставалось где-то рядом, смущало и подтачивало рассудок. Много легенд о том озере, и самые невероятные — правдивы. Не раз случалось: человек мельком смотрел на воду… затем шел к берегу, наклонялся, всматривался в омут Хиль, гнулся ниже, ниже… и падал в ледяную воду. Камнем уходил на дно. Воды Хиль прозрачны на всю глубину — но тело в них пропадало… навсегда, бесследно.
— Эт, — атаман снова окликнул друга. — Эт, я друг тебе, я знаю твою душу. На самом деле ты не стремишься туда. Озеро тянет всех. Не верь в его ложный покой. Тем холодно, а покой — он теплый. Как руки и души живых людей.
Девочка искоса, боязливо поглядела на беловолосого. Вздрогнула, осознала прозрачную бездну незримого отсюда озера.
— Эт, где твоя фляга? — громко спросил Старик.
Беловолосый сник. Нащупал на поясе крохотную фляжку светлого металла со сложной чеканкой по всей поверхности. Отпил глоточек и заткнул пробку. По лицу прошла судорога, подбородок уткнулся в грудь… когда Эт снова выпрямился, его взгляд сделался обычным, почти человеческим.
— Я принял решение, — сообщил Сим, продолжая глядеть на друга. — Эт, ты помнишь? Когда мы были детьми, моя бабушка сказала, что в особенных случаях следует выйти в путь, чтобы затем найти его цель. Сейчас совсем особенный случай, нам пора в путь. Я иду, я ведь атаман. Ты тоже идешь, это клинок твоей семьи. Арина идёт — она принесла клинок. Только мы в деле.
— Злыдень Сим прав, но жесток, — ладонь Ганса прогрохотала по шкуре варана. Басовитый голос слился с гудением бубна, в речи мешались славь и германика. — Я б пошёл, погулял по степи. Но я назвался сыном Старика. Он не спорит, вот чудо! — Ганс положил ладонь на плечо Арины поверх руки атамана. — Арина, айда выбирать тебе скакуна. Понимаешь? Меня понимаешь?