Всё произошло после первой командировки Поттера. Целых три дня они не были вместе.
— Я всё знаю, — закричал Драко при виде вошедшего парня, быстро приближаясь к нему.
— Всё? — Поттер так и остался стоять на пороге.
— Да, — налетел на него счастливый Малфой, — я всё понял, почему я не любил и не люблю твою работу! Я все эти дни не спал, не мог уснуть, снились кошмары. Я хотел к тебе. Я скучал. Очень, — в ухо, немного смущаясь, выдохнул он.
— А сейчас? — Гарри дрожал.
— И сейчас хочу, Гарри, хочу к тебе…
Как они оказались в спальне, Драко не помнил. Только руки, только губы, только дыхание и расходящаяся волна удовольствия по всему телу. Отдышавшись, Драко спросил:
— Гарри, а когда мы, ну, уже по-настоящему… как это было у нас тогда?
Поттер отвел глаза в сторону, но прижал любимого сильнее.
— Ну, ты был сверху…
— Я? — удивлённо переспросил Драко. — А я думал, что ты. И ты никогда не хотел поменяться?
— Хотел, но для меня не принципиально, кто сверху, я тебя люблю.
— Может, тогда сделаем это сегодня, — Малфою явно было мало одних ласк, он хотел большего, он хотел Гарри.
Первая близость была у них сквозь смех. Драко веселило всё: и осоловевшее от счастья лицо Поттера, и то, как дрожали его руки, и то, как он старался не кончить и, конечно, то, как позорно кончил, даже не войдя.
— Теперь я понимаю, почему ты не был сверху, — веселился Малфой. — Гарри — ты скорострел, — заливисто смеялся блондин, правда, недолго: «скорострел» подмял его под себя, и вот тут уже Драко извивался, и дрожал, и стонал, и всё остальное.
Подставляться под Гарри не было стыдно или унизительно, на тот момент Драко вообще не мог соображать. На тот момент это было волшебно. На тот момент это было необходимо.
А сейчас Малфой вспоминал себя четырнадцатилетним, когда стал заглядываться на парней, а не на девушек. Восхищаться их фигурами в душе и отворачиваться, прикрываясь. Он четко был убежден, что Малфой может быть только сверху и никак по-другому, но, на самом деле, оказалось не важно, сверху-снизу. Важно с кем ты, кого ты любишь, кого ты хочешь. А хотел он на тот момент Гарри.
На следующее утро Поттер тихонько выскользнул из кровати, стараясь не шуметь, но всё же не удержался и легко поцеловал лежащего блондинчика в висок. Проворные руки быстро схватили и притянули к себе.
— Гарри, не убегай, — простонали через поцелуй, — не хочу, чтобы ты уходил, хочу к тебе.
— Я так опоздаю, — возвращаясь на своё место, попытался возразить Гарри но… Да, он опоздал.
Фраза «Гарри, хочу к тебе» стала звучать каждое утро. Затем перекочевала и в остальные части суток. Она означала, что бы Гарри не делал, чем ни занимался, нужно срочно бросать всё и идти жалеть своего парня.
Со временем Поттер присвоил её себе. Только в отличие от Драко, использовавшего в основном фразу дома, Гарри ловил взгляд любимых серых глаз и шептал её одними губами на различных мероприятиях, в гостях, на прогулках. Как только Малфой отходил от него на приличное расстояние, всегда возникала потребность до него дотронуться, а лучше — утащить в тёмный угол и там можно и не только поцеловать.
С этими же словами он возвращался из своих командировок. Иногда кричал на весь дом, а иногда замирал у двери и произносил совсем тихо.
В своё последнее возвращение Драко дома не было. А это означало, что, скорее всего, он у своей любимой крестницы. Так и было. Драко лежал на полу, изображая больного, весь в бинтах и различных мазях, тщательно наносимых увлеченной Розой. Счастливые родители, возблагодарившие Мерлина за приход Драко, занимались своими делами.
Поттер тихонько постучал, привлекая внимание, и прошептал: — Драко, хочу к тебе. Малфой дернулся, но был остановлен недовольной медсестрой-Розой:
— Длако, не делгайся! Лежи! А ты, Галли, не мешай, здесь сельёзная опелация. Иди к маме и помоги помыть посуду. А Длако ещё не сколо освободится, ему ещё улаживать меня спать и сказку читать пло фею. Плавда, Длако? — невинные детские глазки ласково посмотрели в сторону крёстного. Отказать он не мог.
А вот Гарри отказать бы смог, но делать этого не стал. Шумно выдохнув, пошёл к родителям вредины.
Через минут двадцать пять к ним присоединился и Драко. Где выслушал тираду по поводу безрассудного баловства девочки, а ещё через какое-то время они вернулись домой. По выражению лица было видно, что муж не доволен.
— Гарри, ты чего?
Но Поттер только плечом дернул.
— Гарри… — руки Драко побежали по телу супруга.
— Что Гарри? — сменив гнев на милость, придвинулся герой ближе. — Я, может, обиделся, я, может, тоже хотел…
Драко резко отстранился и посмотрел лукаво.
— Чего ты хотел, Гарри? Поиграть в доктора? — улыбаясь и сверкая глазами, уточнил он и, видя замешательство Поттера, продолжил: — Ну, пошли наверх, я покажу, где у меня болит. Ты меня обследуешь и выберешь верное лечение…
Ох уж это лечение…
========== Часть 7 ==========
Молодой хозяин мэнора, подобно приведению, уже не один час бродил по старинному замку. Сегодняшний день, как и предыдущие, прошли спокойно. В одиночестве. В раздумьях.
Вот уже четыре дня он находился дома. И, как оказалось, это было сродни мучениям. Всё вроде правильно: он в родовом имении, любит это место, любит воспоминания, родителей… Вот только сердце… Оно… Его же невозможно заставить не чувствовать эту любовь, чуждую для разума. Но вот парадокс — она стала реальной за эти чёртовы пять лет. От которой никуда не убежать, не скрыться, не вырвать из памяти. У Драко даже была идея второй раз воспользоваться «обливиэйтом», но она была категорически отвергнута. Он не хотел больше ничего терять ни одно мгновение, ни одно признание, ни одно воспоминание. Это его история, жизнь.
Малфой радовался тому, что его оставили одного. Все. И Луна, самая необычная и загадочная девушка на земле, восхищающая его во всём. И Рон, казавшийся полным придурком в школе, а ставший для него отличным другом с замечательным чувством юмора, искренне переживающим и радующимся за него. И Гермиона… Драко должен был злиться на неё, это она заварила всю эту кашу, должен, но не мог. Он скучал по девушке, по её знаниям, и выдуманным, и реальным, по умению рассуждать, искать компромисс. И Гарри. Мужа он ждал, очень, но не хотел признавать это. Гарри… Он скучал, хотел вернуться к ним, но в то же время ненавидел себя за эту слабость. Да, они были его слабостью, это он понял именно тогда, когда уже было хотел трансгрессировать, но остановился в самый последний момент.
Пусть будет так, размышлял Драко. Двойные чувства раздирали душу, мысли метались от одних воспоминаний к другим, выделяя главное, нужное. Возможно, скоро он окажется в Мунго, в психиатрическом отделении для душевнобольных.
Всё возвращалось по новой. К родителям и их словам о чистокровности, долге, роде. Слова Блейза о ненависти, фраза Гермионы пятилетней давности о том, что Драко словно раковая опухоль, от которой лучше избавиться, улыбки и зажигательный смех Рона, ямочки на щечках Розы, широко раскрытые глаза Луны, посиделки у Тео, пьянство с Грегом, гибель Винсента, обида Панси, школа, детство, война… Но о чём бы не думал Драко, всё заканчивалось одним образом… Муж, перед закрытыми глазами был его четкий образ, такой живой, настоящий, до него хотелось дотронуться, но стоило поднять веки, как он исчезал.