Оценив ситуацию, в которой оказался, чистокровный волшебник процедил сквозь зубы:
— Думаешь, буду унижаться перед тобой? Просить и умолять отпустить? Думаешь, такая умная, смелая? Запугать меня решила. Чем, Грейнджер? Я уже не боюсь. Оставишь меня здесь одного и уйдёшь? Ну, подохну я, и что? Жаль только не увижу, как будет рыдать ваш больной герой над моим искореженным телом. Хах, тебе ещё и от него достанется. Он же меня любит, Грейнджер! Сделает всё, что моей душе угодно, только бы я обратил хотя бы чуть-чуть своего внимания на него.
Гермиона слушала молча. Не перебивала, не отворачивалась, даже не злилась. Анализировала. Она давно уже приняла решение и менять его не собиралась.
— Мы с Гарри были здесь месяца четыре назад. Красиво тут. Тихо, — она поднялась, — я тебя не убью. И не оставлю здесь подыхать. Я тебя уничтожу, Малфой. От некоторых лучше избавиться, чем мучиться и пытаться им помочь.
— Угрожаешь?
— Нет, — устало произнесла волшебница, — вовсе нет. Тебе действительно нечего терять, Малфой. Ты никого не любишь. Не способен на сострадание. Твоя жизнь бесцветна и бесполезна. Тебя оправдали, оставили жизнь. Зачем? Чтобы ты изводил единственного человека, неравнодушного к тебе? Смеялся, унижал, издевался над ним?
Парень молчал. Вид был отрешенный.
— Хорошо, что ты ничего не боишься, хотя то, что я собираюсь сделать, совсем не страшно. А самое главное, ты об этом даже не вспомнишь. Будешь думать, что так было всегда.
Драко поднял на неё уже не столь равнодушный взгляд. Где-то пронеслась мысль о том, что поспешил с выводами. Видимо, он её недооценил.
— Заинтересовался? — Гермиона улыбнулась, поправляя волосы рукой. — Это хорошо. Посмотри вокруг, запомни это волшебное место. Однако ты всё равно забудешь, просто любуйся. Через несколько минут этот мир перестанет для тебя существовать. Я сотру всю твою память. Всю. Детство, школа, юность, война — ты всё забудешь, блистательный лорд. Свою родословную, волшебство, магический мир. Я перенесу тебя в мир маглов. Где ты никому не нужен, — Гермиона не смотрела в этот миг на Малфоя, но почти ощущала, как у него кривится лицо, сжимаются от бессилия кулаки, сужаются от гнева глаза. — Сначала тебя поместят в клинику. Где выставят диагноз — амнезия. Далее предложат социальную работу. Ты ведь ничего не умеешь. Считаю, должность санитара тебе подойдёт. Будешь мыть пол, выносить утки, менять белье…
Малфой дернулся.
— Нет, подожди, Грейнджер, — обреченно проскулил аристократический потомок. — Не делай этого. Подожди, давай обсудим, я обещаю, что оставлю вас. Подожди! Вы обо мне не услышите…
Драко готов был пообещать всё, о чём попросит грязнокровка. Всё! К сожалению, только сейчас он понял, что у него ещё осталось что терять. Это магический мир, волшебство и его собственные воспоминания! И он боится их потерять. Не должен. И готов сделать всё, о чём попросят. Но…
— Нет, — несколько раз отрицательно повернула головой девушка, прерывая его речь, — не имеет значения, что ты скажешь. Оставляя нас, ты будешь портить жизнь кому-то другому. Я уже сказала, что от некоторых легче избавиться. Вырезать, как злокачественную опухоль, — она достала палочку из внутреннего кармана жилетки, — готов?
Умолять эту напыщенную дуру, возомнившую себя мировой судьей, было бесполезно. Драко сильно сжал веки и сморщил лоб, как от зубной боли.
— Ненавижу… Грязнокровка, — обратился он к ней через секунду, — ты даже не представляешь, что забираешь у меня, чистокровного! Ты, которая родилась у маглов и до одиннадцати лет ничего не знала про мой мир! Кто тебе дал право отнимать его у меня, выскочка. Запомни, мерзавка, у тебя только один шанс, целься хорошо и не промахнись с заклинанием. Если я когда-нибудь вспомню! Я убью всех вас! Тебя, твоего рыжего дружка и обожаемого Поттера.
Угроза не подействовала, Гермиона прекрасно знала заклинание, она была уверена, что поступает правильно.
— Не промахнусь. Обливиэйт.
Далее всё было так, как она и сказала. Волшебница перенесла Малфоя в мир маглов, раздела, чтобы одежда не вызывала подозрений и оставила в парке без сознания. Через некоторое время его обнаружили люди, вызвали полицию и медицинскую помощь. Всё, дело сделано. Так думала Гермиона.
Но она не смогла просчитать всё. А вернее, недооценила силу привязанности и чувства Гарри.
Сначала Гарри пытался не показывать свою обеспокоенность, просто был молчалив, насторожен. Но уже через пару дней все его разговоры были о Драко. Он просил всех, кого мог, помочь разыскать Малфоя. А когда пришло известие о смерти молодого волшебника с меткой, Рон даже не успел его подхватить — Гарри беспомощно сполз по стене, теряя равновесие. Земля ушла из-под ног.
Этим волшебником оказался Грегори Гойл. В очередной раз перебрав с алкоголем и дурманящими зельями, Гойл принял ещё и магловскую дурь. Сердце не выдержало. Нелепая смерть.
— Это не он, — сообщил Гарри, закрывая за собой дверь, — но если когда-нибудь это будет Драко… Не спасайте меня, вы не сможете.
Гермиона обхватила голову. Находиться вместе с Гарри и притворяться она больше не могла. И выносить его тяжёлый взгляд, успокаивающую, грустную улыбку, слышать благодарность, за помощь в поисках аристократа, да в конце концов видеть его надежду в глазах с каждым её приходом и разочарование от отрицательного кивка в ответ, стало невыносимо! Все это было выше её сил!
— Да что это за любовь такая! — вскрикнула она, в очередной раз не сумев сдержать эмоций. Гарри грустно улыбнулся, вспоминая, что точно так же сказал Драко.
— Больная любовь, — признался он, — я болен, и никто не сможет мне помочь с этим.
— Да как ты вообще можешь его любить? Он ведь… В нём… — не находила подходящих слов разгневанная и разочарованная подруга, — он — зло, Гарри. Он — ненависть. Яд, что отравляет тебя!
— Это мой выбор, — Гарри встретился глазами с подругой, и Гермиона сдалась.
Следующим утром она без труда разыскала Малфоя в больнице у маглов. Пациент Джон Доу, пришёл в сознание несколько дней назад, чувствует себя удовлетворительно, ничего не помнит, его никто не искал — рассказал мисс Грейнджер врач-невролог. Всё, как и должно быть.
Нужно поговорить с Малфоем. Что ты делаешь, Гермиона? Отчитывала она сама себя, стуча каблуками по дороге в больничный парк, где в свободное от процедур время находился ничего не помнящий Малфой.
— Драко, — подходя к плетеному потрепанному столу, за которым сидел парень, позвала его Гермиона. Он не ответил и никак не среагировал. — Драко, здравствуй, — располагаясь рядом, повторила девушка.
— Вы меня знаете? — повернулся он к ней, солнечные лучи попали на его лицо. И волшебница отметила, что Малфой действительно красив, когда лицо не перекошено злостью. — Я — Драко?
— Да, — Гермиона улыбнулась и стала рассказывать парню его историю. Она подготовилась. Взяла колдофото, прессу со статьями про семью Малфоев. Беседа длилась долго. Малфой внимательно слушал, узнавал всё новые и новые невероятные факты. Задавал вопросы, получал ответы. В то, что он волшебник, Драко поверил сразу. И когда рассматривал колдофото, то узнавал всё магические предметы, чему очень радовался. Гермиона ему всё рассказала, про его скверный характер, про жестокое обращение с маглорожденными, про школу, про срыв после смерти родителей. Она рассказала всё! И даже больше. Девушка поведала ему о жизни с Гарри. О той жизни, которой никогда не существовало.
— Гарри, он очень хороший, а ты его безумно любишь. И очень ревнуешь… И вы поругались… Ты ушёл и пропал, — глаза обманщица прятала, врать было тяжело.
— Он мне изменил, поэтому я ушёл? Поэтому не ищет? — такие вопросы странно слышать от лорда.
— Нет, глупости, — поспешила заверить его Гермиона. — Он бы тебе никогда не изменил. Ты ревнуешь его… к работе, поругались из-за того, что он сильно опоздал… Он тебя ищет. Только я первая нашла. А когда поговорила с врачом, поняла, что нужно поговорить и с тобой. Гарри обязательно придёт и заберёт тебя. Для него видеть тебя в таком состоянии будет очень трудно. Но вы справитесь.