Хлоя, которая жила в Траверс-Сити, занималась маркетингом и PR для Кловерли и помогала управлять дегустационными залами. Она была амбициозной, умной и творческой, всегда предлагала новые идеи и работала до упаду. Мне никогда не казалось, что мои мама и папа осознают сколько работы она ежедневно выполняет… Иногда я думала, не потому ли это, что Хлоя была очень трудным подростком — девиантным и упрямым, нарушителем правил, который любил расширять границы и иногда забывал думать, прежде чем сказать. Полная противоположность мне. Даже став взрослой, она часто спорила с нашими родителями и, казалось, никогда не отступала. Я часто мечтала быть похожей на нее. Я часто мечтала быть похожей на кого-нибудь из них. Я завидовала счастливому браку и семье Сильвии, уверенности и творческому чутью Эйприл, пламенной страсти Мэг, откровенности Хлои… все они казались мне бесстрашными. Иногда мне казалось, что я была сестрой Сойер только по имени. В конце концов, я была единственной, кто никогда не покидал семейное гнездо, даже ради колледжа.
Не то чтобы я не хотела поехать учиться, как мои сестры, но мои родители, особенно мама, убеждали меня посещать занятия здесь, чтобы я могла жить дома. — Таким образом, ты будешь находиться рядом с врачами, с которыми ты знакома, — сказала она мне. — И тебе будет комфортнее и у тебя будет меньше стресса. Я знаю, ты чувствуешь, что все будет хорошо, но зачем рисковать?
Сколько раз я слышала этот вопрос в своей жизни — тысячу? Миллион? Моя мама задавала мне его по любому поводу. И я могла ответить на него по-разному.
Потому что я уже взрослая и хочу принимать собственные решения? Потому что я устала от того, что со мной обращаются так, будто я стеклянная? Потому что я не хочу закончить жизнь с без ошибок, но с тысячей сожалений?
Однако я никогда не говорила этого.
В глубине души я знала, что родители приютили меня только потому, что очень любили, и я не могла ни на что пожаловаться. Я любила ферму, гостиницу и близлежащий городок Хэдли Харбор — я не могла представить себя живущей в другом месте. У меня был собственная квартирка с большим количеством личного пространства, и не было ничего, в чем бы я нуждалась, и чего бы мне не хватало. Моя работа на ресепшене была несложной, у меня было много времени на выпечку, и мне нравилось знакомиться с новыми людьми, приветствовать гостей, показывать все, что мы предлагаем. Я знала это место как свои пять пальцев.
Конечно, было бы неплохо иметь еще несколько друзей моего возраста, но мы жили в сельской местности без особых экономических и социальных возможностей для молодежи, особенно зимой. А поскольку я пропустила так много занятий в школе и отставала из-за операций и пребывания в больнице — не говоря уже о страхе родителей перед инфекцией, — мама решила перевести меня на домашнее обучение после второго класса, поэтому у меня не было ни одной подруги детства.
Но у меня были мои родители, мои сестры и люди, с которыми я работала. У меня даже было несколько интрижек во время летнего туристического сезона, когда гостиница и город были переполнены людьми, и я определенно не была невинным ягненком, каким меня считали родители. И даже если иногда я и чувствовала себя немного одинокой, я полагала, что это небольшая плата за такую комфортную жизнь.
И все же.
Я сунула руку в карман своих черных рабочих брюк и вытащила визитную карточку, которую положила туда раньше.
Деклан Макаллистер.
Было бы неплохо иметь кого-то, с кем можно поделиться этим.
Глава 3
Мак
Мой будильник, как обычно, прозвенел в шесть пятнадцать, и я бросился в душ. К шести тридцати я был одет для работы и отправился наверх, чтобы разбудить девочек.
Это заняло у меня некоторое время, но я наконец-то отработал утреннюю рутину по сборам школу, и сегодня все прошло с военной точностью.
Милли и Фелисити приняли душ ночью и разложили свою одежду перед сном, так что мне оставалось только убедиться, что они полностью проснулись, прежде чем будить Уинифред. Она медленно просыпалась, поэтому я всегда помогал ей вылезти из пижамы и одеться в школьную форму. Как и ее сестры, она раскладывала свою одежду накануне вечером, так что обычно это происходило довольно быстро, особенно с тех пор, как она перестала мочиться в постель.
К шести сорока пяти я уже спускался вниз, накрывал на стол завтрак и пил кофе. К семи девочки уже ели, а я собирал закуски, бутылки с водой и срезал корочки с бутербродов: один с арахисовым маслом и желе на пшеничном хлебе, другой с миндальным маслом и медом на белом хлебе без глютена. Я не мог понять почему Милли все еще настаивала на безглютеновом питании, — это было делом ее матери. Неужели это как-то сближало ее с ней? После садика Уинни ела дома с няней.