— Что-то в тебе изменилось.
— И не имеет значения, что Поппи не его ребенок, — добавила Вероника, чтобы отвлечь подругу.
В глазах Кейси промелькнула обида.
— А я говорила, что она не его?
— Шучу, шучу. Эти рыжие волосы… — Вероника пожала плечами. — Все знают, что она от него.
Кейси снова нахмурилась.
— Я никогда не хотела, чтобы он женился на мне ради Поппи.
— А что, подруга, есть причина получше?
— Настоящая любовь, — тихо проговорила Кейси.
Куда только девался ее былой цинизм?
— Настоящая любовь? — И Вероника тоже не была так скептически настроена, как раньше. Но и не была готова поверить в любовь до гроба. — Ты думаешь, секс — это еще не все?
Кейси подтолкнула ее локтем.
— Разве это не в вашем с Деймоном стиле? — Она насторожилась, когда Вероника подозрительно затихла. — Что ты там натворила? Ты что-то от меня скрываешь?
— Ну… Между нами кое-что… изменилось.
Кейси всплеснула руками.
— Ну наконец-то есть о чем поговорить!
— Мы и говорим, — хмыкнула Вероника.
— Предлагаю сделку, — сказала Кейси. — У меня все будет серьезно с Мартином, если у тебя все будет серьезно с Деймоном.
Это выбило Веронику из равновесия. Она чуть не расплескала свой кофе.
— Ты не можешь так думать! Мы же всегда соглашались на том, что замужество для женщины — тюрьма!
Кейси пожала плечами.
— Со временем все мы меняемся.
— Но замужество исключает любые перемены. Разве нет?
— Необязательно.
— Обычно ты говорила другое.
Пол кухни пересекал всего один хиленький солнечный луч, пробравшийся в окно. Ни одна лампа, сделанная из цветного стекла, не была включена, поэтому в комнате было непривычно серо. Вероника вспомнила, что Кейси живет на одном месте уже пятнадцать лет. Она часто писала картины, переставляла мебель, путешествовала, куда только могла — но не переезжала.
— А что ты сделаешь, если выйдешь за Мартина? — спросила Вероника. — Уедешь с ним в пригород?
— Еще чего! — Кейси встала и щелкнула несколькими выключателями. Нарядные яркие краски воспрянули к жизни. — Но было бы здорово… — Она помедлила, поглаживая ладонями обтянутые джинсами бедра.
Вероника напомнила себе, что вроде бы убеждает подругу выйти замуж.
— Быть настоящей семьей, — подсказала она.
— Да! — выдохнула Кейси.
Она смотрела на малышку Поппи таким заботливым, нежным, исполненным надежды взглядом, что Веронику переполнило желание узнать, каково это — чувствовать столь глубоко. Она сглотнула снова и снова, но комок не исчез.
— Ну так женитесь, — сказала она вдруг охрипшим голосом.
Кейси забросила волосы за плечи, лицо ее светилось жизнью и даже большей теплотой, чем ее лампы.
— А ты?
— И не рассчитывай, — твердо ответила Вероника.
Она была почти уверена, что Кейси будет давить на нее, раздраженно комментировать, провоцировать, подталкивать, настаивать в своей обычной насмешливой манере, но подруга просто улыбнулась. Очень мягко, совсем непохоже на Кейси Грант.
Эта уже раскисла, подумала Вероника. Но не я.
Я пока еще нет.
В маленьком, но шикарном заведении, полном клубных кресел и курильщиков с сигарами, было полутемно: единственное окно под узкой длинной панелью цветного стекла закрывали зеленые занавеси. Бар представлял собой громадину из резного вишневого дерева, вдоль которой стояли пухлые кожаные стулья с высокими спинками. Стулья были вертящимися, что для Деймона было очень удобно, потому что он поворачивался к двери каждый раз, когда та открывалась. Вероника опаздывала.
Он во второй раз заказал содовой.
На стул рядом с ним скользнула стройная брюнетка в ненужных по вечернему времени темных очках. Швырнула сумочку на стойку.
— «Гиннес», — сказала она с легким американским акцентом.
Деймон искоса взглянул на нее. Какие ноги! В высоких ботинках и чулках в сеточку. Женщина скрестила их — медленно, потерев одной стройной икрой о другую. На Деймона не смотрела. На ней была черная кожаная очень короткая юбка, такой же жакет был расстегнут и открывал серебряного цвета топ, плотно обтягивающий ее груди.
Он разглядывал ее уже открыто, пытаясь понять, в чем состоит игра. Веронике лучше поторопиться.
Брюнетка сняла жакет, достала из пачки сигарету и, кокетливо посмеиваясь, наклонилась к парню, сидящему слева от нее, чтобы прикурить у него. Деймон видел в зеркале над стойкой ее высокую грудь, но лица незнакомки не было видно за крыльями гладких черных волос.
Бармен поставил перед ней пиво.
— Позволь мне заплатить, детка, — предложил парень, но она уже бросила на стойку пару купюр.
— Я не дешевая шлюха, — сказала она воздыхателю.
Деймон повернулся к незнакомке.
Она держала сигарету на уровне глаз. Не курила. Губы и коротко обрезанные когти были темно-красного цвета. У основания длинной шеи пульсировала жилка. Брюнетка очень старательно избегала смотреть на него.
— Детка, ты великолепна, — откровенно пуская слюни, протянул воздыхатель. — Сколько?
— Эй вы, двое, поговорите об этом за дверью. Здесь вам не притон! — рявкнул бармен.
— Она со мной, — вмешался Деймон.
Он положил руку на ногу брюнетки. Она мелодично мурлыкнула и нагнулась к нему так, что ее груди прижались к его руке.
— Да-а, — прошептала она ему на ухо, прежде чем сомкнуть зубы на его мочке.
Деймон вздрогнул.
— По-твоему, я похожа на дешевку? — прошептала она.
— Ты похожа на землетрясение.
— Тогда… — она тихонько засмеялась, щекоча его ухо, — не хочешь ли купить себе землетрясение?
— Я могу получить его даром, как только захочу. У меня есть девушка.
— Ей повезло. Но говорят, что разнообразие — соль жизни.
Она опять приблизила губы к его уху и в точности перечислила все, что готова сделать. За определенную цену. Деймон ничего не мог поделать — первобытная, животная похоть обжигала его.
Он схватил ее за руку. Она схватила свой жакет.
— Эй, красотка! — бросил ей в спину неудачливый воздыхатель. — Заходи еще!
— Когда рак свистнет, — ответила брюнетка, смеясь, а Деймон обхватил ее рукой за талию и вытолкнул за дверь.
Она закружилась по тротуару, широко раскинув руки, острые каблуки гремели по мостовой. Недокуренная сигарета полетела по параболе, ее зажженный кончик блеснул светлячком.
Деймон сорвал с брюнетки солнечные очки.
— Ты что же это делаешь, а?
Зеленые глаза Вероники смеялись.
— Просто играю.
— Ты играла с огнем, — проворчал он. — А обжечься мог я. Может быть, мне пришлось бы драться за твое честное имя.
— Если бы ты обратил на меня должное внимание с самого начала…
— Я тебя проверял.
Она положила руки на бедра.
— Значит, американские штучки нам не по вкусу?
Кожаная юбка натянута, как на барабане, блестящий топ, брови выкрашены под цвет парика, на лице все краски радуги. Она выглядела вульгарно, нагло, сексуально, но была непохожа на Веронику.
— Зачем тебе все это?! — воскликнул он.
— Что? Вот это? — Вероника приподняла руками груди и потрясла ими. Они угрожали выскочить из топа.
— Не делай этого! — запаниковал Деймон, оглядывая улицу. К ним приближалась полицейская машина. Он быстро заслонил Веронику. — Надень жакет.
Она накинула жакет и, напевая, прижалась к груди Деймона.
— Ты с ума сошла! — воскликнул он, держа ее за плечи, чтобы она не смогла вырваться и наделать глупостей — например, повертеться перед полицейским, который пялился на них из медленно удаляющейся машины.
Как только полицейский патруль скрылся за углом, Вероника схватила Деймона за руку и потянула его в подъезд соседнего с баром дома. Вцепилась руками ему в затылок и поцеловала, так бесстыдно орудуя языком, что Деймон был вне себя от возбуждения, и сам не желая того.
— Деньги есть? — прошептала она ему в ухо, прежде чем снова вцепиться зубами в мочку. Никогда ее зубы не казались Деймону столь острыми.