— Я не дам тебе возможности остановиться, — пророкотал Макс, и его большая фигура заслонила дневной свет.
Он нырнул в авто и властно притянул Мию к себе, не позволив даже охнуть.
То, что происходило дальше, больше походило на безумие. Сумасшествие. Цунами. Мия не узнавала себя. Да и не желала. Ею двигали инстинкты. Древние. Загнанные цивилизацией вглубь сознания. Теперь они вырвались на свободу и вели за собой, ввергая в водоворот чувственных ощущений.
Как только Макс прикоснулся, схватил и потянул к себе, из ее груди вырвался не стон, а рычание. Приглушенное, но единственно верно характеризующее внутреннее состояние.
— Ты моя!
Эти неожиданные слова стали ответом на ее рычание. Но Мия, поглощенная вспышкой нереально сильного возбуждения, не придала им значения. А стоило бы…
— Как скажешь, злой черный волк, — выдохнула, выгибая спину и подставляя шею для поцелуев.
Макс обрушился на нее, точно сорвавшаяся с гор лавина. Прикосновения, которыми покрывал столь щедро предоставленное ему тело, на поцелуи походили мало. Он не скользил жаркими губами по коже, а едва ли не прикусывал.
Ему хотелось не просто ощутить вкус, он жаждал оставить на ней свой след! След собственника!
Его крупное тело дрожало. Пока он целовал шею и губы Мии, одной рукой удерживая ее тело, другой яростно срывал с себя майку. Решив, что слишком долго возится, попросту разорвал белую ткань.
Звук рвущейся майки вибрацией отозвался в теле Мии. Как же она хотела своего волка! До дрожи. До боли. До ломоты.
Казалось, все тело натянулось, точно тетива. Мия вцепилась в обнаженные плечи мужчины, не замечая, как короткие ноготки вонзились в плоть и оставили неглубокие царапины. Простых прикосновений было мало. Ей необходимо слиться с ним, соединиться, впечататься. Сейчас. Не завтра. Не вечером. Не по приезде в дом. Сейчас.
Его губы оставляли на ее шее влажную полоску, тянущуюся к ложбинке между грудей. Добраться до желанных розовых горошинок! Втянуть их в себя! Облизнуть! Пососать! Чуть прикусить!
Из горла Макса вырвался полустон-полурычание, и он принялся дергаными движениями, точно подросток при первом половом акте, расстегивать ремень на джинсах. Оглушительно звякнула пряжка.
Мия, презрев природную скромность, потянулась к молнии. Их руки столкнулись, и обоих точно разрядом тока ударило. И у нее, и него перехватило дыхание.
— Волчица…
— Альфа…
Они набросились друг на друга, сдирая, комкая и сминая одежду. Ткань трещала беспощадно. Но обоим было наплевать.
Поскорее бы добраться… Прикоснуться… Почувствовать…
Лифчик был порван, рубашка упала на коврик. Макс запутался в штанинах джинсов. Пришлось встать, полусогнувшись, и приспустить к икрам.
Частое дыхание Мии и ее подрагивающие руки на его спине окончательно низвергли его в водоворот желания. Весь мир сузился до этой девушки. До ее припухших от поцелуев губ. Пульсирующей жилки на шее. Холмиков груди. Чуть округлого живота, такого мягкого, женственного. Сумасшедших бедер, которые делали его одержимым и заставляли желать только одного — зарыться между ними, втянуть в себя женский аромат, найти клитор и играть с ним, пока пик наслаждения не заставит Мию содрогнуться в судорогах оргазма.
Максу, наконец, после нескольких попыток удалось скинуть джинсы. Издав звук, больше напоминающий скулеж, он снова обрушился на девушку. Она была готова. Ждала. Приняла его.
Они оба были нетерпеливы. Движения были быстрыми, сильными, порой болезненными.
Макс, крепко держа Мию за плечи, властно опустил ее на кожаное сиденье и широко развел бедра. Его голодные глаза не могли насмотреться на розовое лоно, поблескивающее от внутренних соков.
Мия извивалась и корчилась в его руках. Малейшее промедление было сравнимо с годами каторги. Разум помутился. Сердце едва не выпрыгивало из груди. Она вцепилась в его плечи в попытке притянуть к себе. Потом, судорожно всхлипнув, переместила руки на мужские ягодицы.
Макс зарычал. Обрушился на нее. Вошел на всю длину одним движением. Влажные складки с готовностью раздвинулись для него. Мия закричала в голос, не сдерживаясь…
Это было безумие. Она горела в огне. Он рвался вперед. Она подавалась навстречу.
Два тела, влажные от пота, источающие запахи возбуждения, стремились как можно ближе, яростнее слиться, проникнуть глубже, узнать, насколько подходят друг другу. Оказалось — идеально.
Салон черного внедорожника наполнился хриплыми стонами, переходящими в глухое рычание — женское и мужское. Раздавались всхлипы, смешанные со звуками соединяющихся тел.
Напряжение достигло апогея. Внизу живота Мии тугой узел пульсировал с такой отчаянной силой, что она царапалась и стонала. Раз за разом вскидывала бедра, стремясь как можно глубже принять член мужчины в себя.
Бисеринки пота выступили по всему телу Макса. Он оторвался от груди девушки, чтобы заглянуть в ее глаза.
— Давай, маленькая волчица, давай… Сделай это для меня…
И она сделала это. Забилась в оргазме. Более того. Сделала то, о чем влиятельный альфа, сильный и властный мужчина, не мог и подумать. Когда он сжал ее ягодицы, поднимая их выше, впечатывая в свои еще сильнее, и начал изливать в лоно семя, она резко подалась вперед. С долей отчаяния вцепилась в его плечи и, сама не ведая, что творит, укусила Макса чуть выше ключицы.
Он дернулся, и мир разорвался на миллионы мелких осколков. Девушка заклеймила его. Оставила свой запах, давая всем понять, что отныне он принадлежит ей… Поступила как волчица, признавшая в нем пару.
====== Изменилось все ======
Мия медленно приходила в себя. В ее теле по-прежнему чувствовались отголоски пережитого оргазма, и она, безвольно повиснув на руках Макса, позволила уложить себя на кожаное сиденье. Никто из них двоих ничего не говорил. Оба были шокированы бешеной страстью, бросившей их в объятия друг друга.
Макс, сев рядом, откинул голову на спинку сиденья и усмехнулся.
— Маленькая волчица, а ты в курсе, что ты меня укусила?
Мия, у которой после пережитого алкоголь чудесным образом испарился, приподнялась на локтях в попытке посмотреть на мужчину. Попытка не удалась — нахлынула волна стыдливости.
— Дай мне рубашку, — попросила, заметив, что эта самая многострадальная вещь находится под Максом.
Тот, цинично усмехаясь и покачивая головой, вытащил рубашку из-под себя и протянул. Мия взяла ее и поспешно натянула, уже не заботясь о нижнем белье. Еще немного поживет в обществе оборотней — и придет к выводу, что и вовсе не стоит тратиться на покупку белья. Все равно оно в какой-то момент становится непригодным.
— Ты слышала вопрос, Мия?
Она нахмурилась.
— Где я тебя укусила? — уточнила и, опустив голову, попыталась обнаружить на лоснящемся от пота теле Макса укус.
Долго искать не пришлось. Укус от своих зубов увидела сразу и ужаснулась. Нет, ничего страшного или сверхъестественного в этом зрелище не было. Красноватый отпечаток с двумя выступающими капельками крови. Но сам факт… Даже будучи маленькой, Мия не кусалась. А тут…
Чтобы скрыть неловкость, попыталась отшутиться:
— Во мне просыпается хищница. С кем поведешься…
Макс повернул голову в ее сторону и пристально посмотрел в лицо, пытаясь определить, на самом ли деле она не знает, что сделала, или умело маскируется. По стыдливо опущенным глазам, пылающим щекам, подрагивающим губам, выдающим испытываемую ею неловкость, пришел к неутешительному выводу: Мия не понимает, что натворила.
Да, конечно, незнание законов не освобождает от ответственности. Прописная истина. Здесь же…
Фолл прислушался к своим чувствам. Попробуй любая другая волчица заклеймить его, он предугадал бы ее действия заранее. Пресек. И наказал. Так, чтобы неповадно было другим. Чтобы оставить метку на теле самца, необходимо его разрешение. Или… Необходимо быть его парой. Истинной.
Макс сжал кулаки. Его дыхание участилось. Девчонка, которую он хотел использовать ради кровной мести, признала в нем пару. И ее слова… о влюбленности. Они неприятно резанули по сердцу, точно имели для него значение.