Проклиная себя за малодушие, Макс сказал:
— Даже у хищников не принято кусать друг друга, если они не доказывают свою правоту на поединке.
Мия вспыхнула, кровь прилила к щекам. Она нервно провела рукой по растрепанным волосам.
— Не понимаю твоего излишнего внимания к моему укусу. Если тебе больно — извини. Не сдержалась. Со мной такое впервые, — принялась она оправдываться, но, заметив самодовольный блеск в его глазах, психанула: — Фолл, чего ты от меня хочешь? Снова смеешься и издеваешься? Когда ты, наконец, угомонишься?
Макс, оставив без внимания ее вопросы, потянулся за джинсами, валяющимися на коврике. Распахнул дверь внедорожника. Как был обнаженным, так и спрыгнул на землю и лишь тогда соизволил надеть джинсы. У Мии промелькнула мысль, что он тоже не обременяет себя ношением белья.
Его молчание неприятно задело, и она гневно сжала кулачки. Да что ж это такое?! Когда она адекватно начнет вести себя в обществе этого человека?— Я хочу услышать ответ! — настаивала она, кипя от возмущения.
Макс застегнул молнию на джинсах и лишь тогда соизволил заглянуть внутрь салона.
— Когда я почувствую по изменению в твоем запахе, что ты носишь под сердцем мое дитя.
Возвращение в дом Фолла проходило в тишине. Мия, забившись в угол, оставшуюся дорогу дремала. У нее разом закончились силы. Она не может достойно противостоять Максу, с этим пора смириться.
Да и думать больше ни о чем не хотелось. Хотелось одного — лечь на кровать, свернувшись клубочком, и проспать до утра. И желательно, чтобы никто не беспокоил.
Макс тоже хранил молчание. За время дороги он обратил внимание, что его мысли вновь и вновь возвращаются к укусу, и в груди разливается непривычное тепло. Более того, поразительным было другое. Почему он не разозлился? Не призвал к ответу? Не ткнул тем, что она только что с головой выдала себя, признав в нем пару?
Он посмотрел на нее в зеркало заднего вида. Красивая. Нежная. Желанная.
Привыкший анализировать свои поступки, Макс задумался. Вспомнил свою ярость, когда увидел возбужденного Стива, кружившего вокруг бурой волчицы.
У оборотней сильно развит инстинкт собственника. Разборки, вспыхивающие на фоне ревности, случались постоянно. Особенно среди молодняка, который еще не научился хорошо контролировать зверя. Если мужчина западал на девушку и возле той кружил другой самец — быть беде. Макс старался пресекать такие стычки на корню. В его стае действовали суровые законы. Измены наказывались прилюдно. Если живешь с женщиной или с мужчиной, будь любезен соблюдать верность. Если молодая самка вертела задницей сразу перед двумя самцами, Макс тоже призывал ее к ответу, и в ближайшее полнолуние она обязана была выбрать себе партнера.
Вначале многие были недовольны такой политикой Макса. Сетовали, что молодой альфа слишком активно вмешивается в личные дела оборотней. Мол, они сами разберутся, кто и с кем будет спать. На это Макс ответил, что он не стремится запрыгнуть в постель к каждому. Просто не позволит в стае царить чрезмерно свободным нравам. Кто хочет погулять — пусть катится в город и развлекается на полную катушку, не затрагивая интересов стаи.
Не прошло и пяти лет, как старейшины заметили, что в стае почти перестали вспыхивать драки между молодняком. Покалеченных самцов стало единицы.
Макс же и вовсе не знал, что такое ревность. Он встречался с девушками, но сразу давал понять, что ничего, кроме постели и защиты, предложить не может. Конечно, он не был наивен и понимал, что многие не оставляли надежды очаровать его и услышать заветные слова: «Будь моей подругой». У Макса же на уме было другое.
Он знал, что где-то на обширных просторах родины живет семья, с которой уже повязан. И пока не исполнит сыновний долг, ни о каком личном счастье не может быть и речи. Макс не мог предугадать, что девчонка, которую намеревался использовать для мести, разбудит в нем вулкан эмоций.
Все началось даже не с ее запаха. Когда он ленивой походкой направлялся к поломанному «ауди», его внутренний волк довольно урчал в предчувствии неплохой забавы. Именно как к забаве, не более, собирался отнестись к Мие и сам Макс.
Да, запах девушки приятно защекотал ноздри. Сладковатый, он сообщал, что забава намечается приятная и ему не придется прилагать больших усилий, чтобы возбудиться.
Все началось с ее испуганных глаз. Она не спешила довериться ему, смотрела с опаской. Мие следовало лучше доверять своей интуиции. Наверняка на уровне инстинкта она почувствовала исходящую от него опасность. Максу даже в какой-то момент показалось, что план сорвется, девушка останется в машине, не примет его помощи. Испытал облегчение, когда согласилась поехать с ним.
А уж когда вышла из машины и он увидел ее фигуру… Волк торжествующе взвыл. Какая сладкая! Какая аппетитная! То, чего он желал.
Макс едва не опростоволосился, чуть не пристроившись сзади, когда Мия нагнулась, чтобы забрать вещи из авто. От вида ее ягодиц, обтянутых юбкой, бросило в жар. Он испытал такой сумасшедший прилив крови к члену, что с трудом мог себя контролировать. Зверь взбунтовался. Взять! Взять ее! Прямо здесь, посреди трассы! Не позволить разогнуться! Задрать юбку, порвать трусики и ворваться в тесное лоно! Только так!
Как Максу удалось обуздать яростное желание — непонятно. Для себя в ту секунду решил, что не зря затеял авантюру с местью.
Сегодня все изменилось. Сегодня вообще все изменилось…
Когда они приехали к дому, Мия молча вышла из машины и так же молча, с понурой головой, направилась к двери. Макс проводил ее тяжелым взглядом и покачал головой.
— Будешь молчать и дальше?
Девушка кивнула.
— Хорошо, — задумчиво сказал он, распахивая перед ней входную дверь.
Мия, стараясь не соприкасаться с ним, проскользнула в приятную прохладу дома. И так же ничего не говоря, направилась в комнату, отведенную для нее.
— Полагаю, чтобы накормить ужином, придется вытащить тебя из-под одеяла, перекинуть через плечо и отнести на кухню?
Ей показалось или Макс на самом деле улыбался, выкрикивая это ребячество вслед?
Оказавшись одна, Мия прошлепала в ванную комнату и, открыв краны на полную, стала набирать ванну. Сейчас главное — ни о чем не думать… Подумает она потом. Когда придет в себя.
Так и получилось. Мия не знала, сколько времени провела, нежась в теплой воде. По мере того как та остывала, добавляла кипятка и снова нежилась, стараясь отключиться от происходящего. И ей это удавалось.
После того как выбралась из ванной, рухнула на кровать, кое-как натянув на себя одеяло. Спать, спать, спать. Провалиться в глубокий сон и забыться.
Мия немало бы удивилась, узнав, что Макс, обеспокоенный тишиной, царившей в ее комнате, несколько раз подходил к двери. Тщательно внюхивался и уходил, не собираясь мешать. Понимал, что девушке надо прийти в себя.
Подошел к ее комнате и в районе восьми часов. Из ресторана доставили ужин, и он, несмотря на сопротивление Мии, был полон решимости накормить ее. Она должна хорошо питаться. Это не обсуждалось. И дело не только в том, что организм должен быть подготовлен к зачатию малыша. На Макса накатывала сильнейшая волна возбуждения, стоило подумать об аппетитных формах Мии. Какой дурак ввел моду на худышек? Не зря старейшины стаи говорили, что у женщины должны быть в избытке места, за которые приятно подержаться.
Мужчина приоткрыл дверь и замер. Мия, свернувшись калачиком, спала на краю кровати. Нерасчесанные волосы обрамляли бледное лицо. Во сне она выглядела такой безмятежной, что у Макса непривычно защемило сердце. Дрогнуло.
Он прошел в глубь комнаты и остановился у кровати. Волк довольно заурчал, подталкивая его к тому, чтобы присоединиться к самке. И лучше всего не просто лечь рядом, а собственнически обнять и покрыть податливое тело поцелуями. Они оба — и мужчина, и зверь — знали, что Мия не в силах устоять перед его прикосновениями. Впрочем, как и сам Макс. Желание постоянно целовать и ласкать девушку возрастало в геометрической прогрессии.