П и о н е р ы. Ура! Ура!
Катя открывает сундук и вынимает из него вымпел.
К а т я. Вы его заслужили. (Передает вымпел пионерам.) А теперь идите отдыхайте. Вечером, к ужину, получите еще и торт.
П и о н е р ы. Ура!
А н я. Вова, ты пойдешь?
М о р к о в к и н. Иди, у меня еще дела.
Вадим Николаевич и Катя отходят в сторону.
К а т я. Ну, что вы скажете? Просто замечательно, правда?
В а д и м Н и к о л а е в и ч. А вас это не пугает, Катя?
К а т я. Что именно?
В а д и м Н и к о л а е в и ч. То, что мальчишка делает такое, чего и взрослый не сообразит.
К а т я. Ничего особенного! Нормальный гениальный ребенок…
Все расходятся, и остаются только Вовка и Димка, который начинает понемногу выходить из шока.
Д и м к а. Что же это, а? Что же это делается? За одного любимчика теперь весь отряд награждают? У них в отряде есть Морковкин — им вымпел, а у нас нет — нам фигу! И это соревнованием называется?! Ну, Морковка!.. (И, конечно, тут же схлопотал по лбу…) Морковка!
— Бум!
Д и м к а. Морковка!
— Бум!
Д и м к а. Все равно Морковка!
— Буммм!!
Последний урок оказался настолько силен, что Димка, не устояв, свалился. А поднявшись, печально обратился к терпеливо ожидающему конца всей этой демонстрации протеста Вовке.
Д и м к а. И все же ты, Вова, не прав! Нельзя так обращаться с товарищами!
М о р к о в к и н. Все?
Д и м к а (по-прежнему печально). Все.
М о р к о в к и н. Больше не хочешь?
Д и м к а. Нет.
М о р к о в к и н. Тогда пошли заниматься.
Д и м к а. Мне тренироваться надо к соревнованиям.
М о р к о в к и н. Успеешь. Пошли.
Вовка направляется в мастерскую, Димка покорно плетется за ним.
Д и м к а. Я же форму теряю, Вова.
М о р к о в к и н. Хватит отвлекаться. Начинаем занятия. Сегодня у нас сумма углов в треугольнике. Готовился?
Д и м к а. Готовился.
М о р к о в к и н. Разобрался?
Д и м к а. Спрашиваешь. Нет, конечно.
М о р к о в к и н. Сумма углов треугольника равна ста восьмидесяти градусам. Так?
Д и м к а. Так.
М о р к о в к и н. Понимаешь?
Д и м к а. Нет.
М о р к о в к и н. Но ведь это же так просто, Дима!
Д и м к а. Кому, может, просто, а кому, может, не очень. Тоже, знаешь, понимать надо.
В мастерскую входит К у л и б и н.
М о р к о в к и н. Ну что же с ним делать, Иван Петрович?
К у л и б и н. А что с ним делать — выпороть, как нас пороли, и все! Или на хлеб да воду посадить!
Димка достает из кармана зеркальце и начинает пускать зайчиков. Кулибин с интересом наблюдает за его упражнениями.
Д и м к а (меланхолично). Все меня ругают. Дома ругают, в школе ругают, здесь ругают. А разве ж я виноват, что у меня мозги к математике не приспособлены? Разве ж я виноват? Может, у меня футбольные мозги или вообще физкультурные? Чем плохо?
К у л и б и н. Посмотри-ка, Владимир… (Берет с верстака зеркальце и тоже начинает пускать зайчиков. В какой-то момент его зайчик сливается с Димкиным, и пятно становится заметно ярче.) Понимаешь?.. Гляди, как интересно. (Быстро чертит что-то.) Понимаешь?
М о р к о в к и н. Элементарно. Угол падения равен углу отражения. Прожектор. В этом первоначальном виде будет называться «фонарь Кулибина». У него все дело вот в чем. Давайте я сделаю. (Начинает что-то мастерить на верстаке.) А ты, Дима, пока я работаю, начерти квадрат, раздели его на два треугольника и рассчитай сумму углов.
Д и м к а. Ладно…
В дверь постучали, а следом, не дожидаясь ответа, просунулся П о т е м к и н.
П о т е м к и н. Можно?
М о р к о в к и н. Нет.
К у л и б и н. Я сам выйду… (Выходит из мастерской.) Вы ко мне, ваше сиятельство?
П о т е м к и н. Вообще-то я к председателю, но и к тебе у меня дело есть.
К у л и б и н. Какое?
П о т е м к и н. А вот… (Достает часы.) Починить надо.
К у л и б и н. Хорошо, исполню.
П о т е м к и н. Только гляди, мне быстро надо. Я, вишь ты, поспорил на тыщу рублей — ни один иноземец их чинить не взялся, а я сказал, что ты сделаешь.
К у л и б и н. Сделаю.
П о т е м к и н. Прекрасно! А теперь, где там председатель?