К а т я. Ну, Морковкин! Вот это действительно рекорд! Просто подлог!
М о р к о в к и н. Я не нарочно. Я доказать хотел, ребятам доказать, что разум сильнее мускулов!
К а т я. Не знаю, что ты хотел, но доказал ты только одно — тебе безразлична честь лагеря, и, я думаю, после этого в лагере тебе вряд ли есть место. Неслыханно!
М о р к о в к и н. Не надо Екатерина Трофимовна! Не выгоняйте меня. Вот увидите, я теперь всегда буду… как все.
К а т я. Делом, Морковкин, делом докажи!
Д и м к а. А в футбол играть будешь?
П е р в ы й. И койку сам заправлять?
В т о р о й. А еще лучше — сделай кроватеуборочную машину. Чтоб всем убирала.
М о р к о в к и н. Хорошо. Я все сделаю. Как вы говорите, так и сделаю… (И заплакал.)
В а д и м Н и к о л а е в и ч. Да-а… Допекли парня…
А н я. Пожалуйста… Я вас очень прошу… Уйдите все отсюда. Я побуду с ним. Уйдите…
Все молча поворачиваются и уходят. Аня, склонившись над братом, ласково гладит его по плечу.
Я с тобой, Вовочка, что бы ни было… Я с тобой…
К а т я (задержавшись у входа). Какой трудный мальчик… А может… а может быть, я просто не гожусь в педагоги?.. (Уходит.)
А н я. Ты успокоился?
М о р к о в к и н. Да… Давай пока делом займемся.
А н я. Каким делом, Вовочка? Ты на себя посмотри, тебе лежать надо.
М о р к о в к и н. Смеешься? Мы должны быстро! (Соскакивает с постели и сдергивает одеяло.) Медленно-медленно застели. Быстро!
А н я. У тебя же бред, Вовочка… (Безропотно начинает застилать постель.)
М о р к о в к и н. Ты медленней, медленней! Как ты не понимаешь? Мне же что важно? Мне последовательность операций и систему работы рычагов схватить важно. Как я иначе кроватеуборник сделаю? (Вновь разоряет постель.) Сначала! Быстро!
А н я (вновь принимаясь застилать). Вовочка! Успокойся, пожалуйста. Вот увидишь, они не будут сердиться. Они же тебя любят. А тебе лежать надо.
М о р к о в к и н. О чем ты говоришь, Анька?! Как это лежать, когда я обещал? Да не то, не то ты делаешь!.. (Выхватывает одеяло у Ани.) Мне медленно нужно, очень медленно, чтобы каждое движение как-будто на отдельные элементы распалось… (И Вовка неумело, но с известным приближением к похожести стал сам застилать постель.)
А н я. Вовочка, раз я тебе не нужна и раздражаю, я уйду. Но только я тебя все равно очень прошу — не уставай… (Уходит.)
М о р к о в к и н. Иди, иди… (С завидным упорством продолжает возиться с одеялом.)
Двор. Д и м к а и п и о н е р ы.
В т о р о й. Треснуть бы тебя, Димка, по башке, чтоб знал.
П е р в ы й. Даже руки опускаются, до чего охота двинуть.
Д и м к а. Ладно, двинуть… У меня первый разряд, сам кому хочешь… Только это неспортивно.
П е р в ы й. А то, что нас выдал, — спортивно?
В т о р о й. По-честному не смогли выиграть, так решили так, да?
Д и м к а. Я всегда по-честному! Я и Вовку поэтому не любил, что раз любимчик, значит, нечестно. А он взял и сам про свои пружинки сказал, хотя никто б в жизни бы не догадался. И теперь я его за это уважаю.
П е р в ы й. А что картошку больше не чистим, за это не уважаешь?
В т о р о й. А что кровати будет всем машина убирать?
Д и м к а. Главное не это. Главное, что он будет теперь как все…
Ребята уходят, а с другой стороны появляются К а т я и А н я.
К а т я. Как Вова?
А н я. Ничего… Уже придумывает этот кроватеуборник.
К а т я. А почему ты говоришь об этом так, словно ты недовольна?
А н я. Так… Я очень хочу им всегда гордиться, Екатерина Трофимовна.
К а т я. А собой ты… когда-нибудь гордишься?
А н я. Я?.. А что?.. Я обыкновенная.
К а т я. А кем ты хочешь быть, Анюта? Ты думала?
А н я. Не знаю… У меня Вова, мне о нем думать надо.
К а т я. Не всегда же ты будешь при брате.
А н я. Как это?
К а т я (в своих мыслях). А как важно в жизни заниматься своим делом… (Уходят.)
Раннее утро. Спальня. В о в к а будит спящего Д и м к у.
Д и м к а (открыв глаза и увидев Вовку). Чего тебе?
М о р к о в к и н. Заниматься будем.
Д и м к а. Опять? Даже после вчерашнего? Ты на меня не обиделся, значит, да?
М о р к о в к и н. А за что?
Д и м к а. Ага, понятно. А сколько времени?