— Я вспомнила! Вспомнила! Вспомнила, понимаешь?
Он протянул мне руки, как бы пытаясь успокоить, и галантно предложил кофе.
— Что ты вспомнила, Кью? Что тебя так напугало? Почему ты со своей саблей прибежала?
Я уже открыла рот, чтобы все ему сказать, но передумала, покосилась на Бригитту и сказала:
— Саблю взяла на случай, если понадобится тебя защитить. Пусть выйдет заинтересованное лицо.
— Какое лицо? — не поняла та, глупо хлопая ресницами. — Мое лицо обыкновенное… симпатичное только.
— Уйди отсюда, говорю.
— Нет! Я не уйду. Ты грубиянка, я нажалуюсь папе…
— Бригитта, — вмешался Ти Фей, — оставь нас на минутку, пожалуйста.
Ей явно не хотелось покоряться, но ослушаться своего возлюбленного жениха она, как послушная овечка, конечно же, не могла. Как только шорох ее юбок прекратился далеко за дверью, я наклонилась к Ти Фею, схватила его за щеки и очень значительным шепотом сказала:
— Струт’гад собирается совершить что-то плохое… Он хочет погрузить весь мир во тьму!
— С чего ты взяла? — с недоверием спросил Ти Фей. — Тебе приснился сон?
— Да! То есть, нет, но… То есть, да, но нет! Короче, Ти Фей, просто поверь мне, и все!
— Ну, просто поверить тебе я не могу, Кью. Нужно все проверить. Нужны доказательства. Нельзя никого обвинять просто так…
Я мрачно констатировала, что очень хорошо его знаю.
— Слушай. Я, пьяная, случайно подслушала его разговор с твоим императором…
— Глупости!
— Не глупости, так и было! Точно тебе говорю! Но поскольку я была вдрызг, я забыла, о чем они говорили… а сегодня ночью вспомнила! Вот так. Нам надо убираться отсюда, Ти Фей.
— Кью, послушай, — он небрежно развалился на стуле и поплотнее запрокинул свой теплый плащ. Мне вот о плаще оставалось только мечтать, в одной сорочке-то… — Ты мне, конечно, подруга, даже лучшая. Но просто взять и поверить тебе я не могу. Струт’гад очень хороший парень… очень хороший старик. Он добр ко мне. И к тебе, кстати, тоже. Он терпел твое поведение все эти дни, хотя лично я, если говорить на чистоту, выгнал бы тебя сразу же, как только ты бы взялась за бутылку. Так что поверь мне, он просто замечательный! Нет никаких подтверждений твоим словам.
— А как же то, что алтарь и правда использовался для создания затмений?
— Подробности разговора тебе приснились, правильно я понял? Так вот, наши сны — это отражение нашего подсознания. Ты прочитала, для чего был нужен алтарь, и это тебя так восхитило, что твое подсознание само дорисовало тебе детали того разговора. Я уверен, все так и было. Я очень хорошо знаю Струт’гада, и…
— Да ты здесь без году неделя! А уже хорошо знаешь…
— «Неделю», Кью. Согласование! И я отлично разбираюсь в людях, даже если они уже мертвые. Я тебе говорю…
Я поджала губы и подскочила с места. Во мне кипела ярость, еще и его вечные поправления меня достали в край, но страх за друга был сильнее.
— Тебе нужны доказательства? Да какие проблемы! Я тебе легко их предоставлю, только дай мне время.
— И как ты это сделаешь?
Я задохнулась от возмущения.
— Я не знаю, не знаю! Сам же знаешь, что я не знаю, а делаешь вид, как будто я знаю, а ты не знаешь! Зачем ты так?
— Успокойся, я вовсе не хотел тебя обидеть. Но ты пришла сюда клеветать на моего друга, и…
— Еще до вечера у тебя будут доказательства! — заявила я очень уверенно, хотя понятия не имела, где я их достану, и даже не представляла, как примерно они должны выглядеть. Не записывал же Струт’гад весь свой диалог с императором на какой-нибудь хитроумный человеческий прибор, верно? Как вообще можно доказать, что кто-то что-то говорил? Личный дневник? Болтливый попугайчик, спрятанный в углу кабинета под занавеской? — Все, я ухожу!
Я повернулась и, негодуя, вошла обратно во дворец. В принципе, можно начать с осмотра кабинета короля. Пусть в попугайчика я не верю, но, может быть, там будут хотя бы какие-нибудь улики? Даже не представляю, какие, но для начала это уже что-то, ведь всегда все начинают с поисков улик. Это уже хоть какой-то план.
Как ни удивительно, но воплотить свой план мне не удалось. Вообще в жизни таких личностей, как я, бывают истории, в которых никто не мешает исполнению их планов? Лично со мной такого почти никогда не случалось. Всегда находился какой-нибудь урод, которому нужно было вставлять мне палки в колеса.
В этот раз это была Бригитта, но нельзя сказать, чтобы я этому удивилась.
Стоило мне войти в комнату, как она появилась откуда ни возьмись, схватила меня, закружила и затолкала в шкаф, так удачно стоявший здесь. Я чихнула — шкаф был достаточно огромный, чтобы вместить меня, и, вероятно, именно поэтому в нем с давних пор никто не убирался, так что кругом была куча пыли. Ой, кажется, по моей спине ползет паук! А-а-а!
— Ори, ори, — прошипела Бригитта. — Никто тебя не услышит… Я наложу заклятие, благодаря которому твой голос не будет слышен снаружи. Таале кунланд…
— Подожди! — воскликнула я. — За что? Я же тебе ничего не сделала!
— Это все ради Ти Фея! — пояснила Бригитта. — Я очень сильно его люблю и так хочу, чтобы мы были муж и жена… а ты хочешь все испортить!
— Что я хочу испортить? — удивилась я.
— Если ты отговорить Ти Фея помогать папе, папа не выдаст меня за него, — рассудительно ответила та, и я даже удивилась такому сложному умозаключению, порожденному этой дырявой головой. — Поэтому ты посиди в шкафу, пока мой милый не закончит, а потом я тебя выпущу, обещаю-обещаю! Но только если ты мне пообещаешь, что не расскажешь Ти Фею, кто тебя туда посадил, а то он на меня ругаться будет, я уверена, да.
— Э… Конечно, я ему не расскажу! И мешать не буду, если ты выпустишь меня прямо сейчас, правда-правда!
— Кью, я, может быть, не самая умная девочка на свете, но и не настолько глупая. Я тебе не верю. Так вот: таале кунланд перекеле…
Я продолжала звать ее и кричать, но Бригитта не отвечала. Затем вдруг послышались шаги, и Ти Фей сказал совсем рядом:
— А где Кью? Она что, уже ушла?
— Да, — ответила Бригитта. — Она убежала, такая вся решительная! И вы тоже решительны, милый принц…
— Да, я принял важное решение сейчас, — по голосу казалось, что Ти Фей улыбается, но я все равно слышала напряженные нотки в его интонации. Он волновался. — Я обязательно поговорю с Кью, но позже. Когда помогу твоему отцу.
— Вы все-таки отважились на это?..
— О, да. Я должен отблагодарить его за его доброту. А в теорию Кью я не верю…
— А что у нее за теория, мой ангел?
Я не слышала, ответил ли он ей что-нибудь, потому что изо всех сил орала и билась в шкаф, надеясь, что Ти Фей меня услышит. Но, должно быть, заклинание Бригитты и правда было сильно; когда, выбившись из сил, я плюхнулась на кипу бумаг, которыми шкаф был просто забит, комната уже была тиха. Значит, Ти Фей уже ушел.
Возможно, сейчас он совершает самую фатальную ошибку в своей жизни. Нельзя опускать руки! Нельзя сдаваться.
Ведь на кону… ведь на кону Ти Фей.
Я уже понимала, что просто силой отсюда не выберешься. Поразмыслив и не придя ни к одной хорошей идее, я решила осмотреть хлам, сваленный в шкафу, и для этой цели достала из ножен свою саблю. Тогда, в Петербурге, ее лезвие начало светиться ярко-красным светом, но Семь Свободных Королевств — мирное местечко, и мне ни разу не приходилось даже браться за ножны, поэтому и изучить данное сияние получше не было повода. А без повода я этого не сделала, потому что банально забыла. Зато теперь ее сияние было мне очень кстати, получше всякого фонаря!
В красном свете сабли были различимы листы бумаги и прочий мусор, а также красноречивая паутина, натянутая прямо над моим лицом. Фу-у! Этот шкаф явно никому особо не нужен, а значит, до того, как Бригитта меня освободит, мне отсюда не выбраться. Эх! Как же надоели эти передряги! Заведу коров и стану жить на ферме!
Я ткнула саблей в паутину, и клинок легко вошел в дерево шкафа. И не успела я опомниться, как…