— Ты была в аду! И у тебя Стокгольмский синдром! — воскликнул Ти Фей.
— Стог-ольский… сыр… дом… что? О чем ты?
— Это когда заложник начинает испытывать сочувствие к террористу.
— К террористу?
— Ну, к тому, кто держит заложника в заложниках.
— Ага. Странно. Но меня никто не держал! Я могла уйти. И ушла, как только захотела.
— Все равно, мутная история! И это существо сейчас под нами? Со всеми своими крысами? — Ти Фей чуть в обморок не упал. — Хотару! Я хочу убраться отсюда поскорее!
— Как пожелаете, мой господин, — саркастично заявил Хотару. — Детка почти готова для вашей императорской за…
— Я тебе сейчас ухо откушу, дурак.
— Сделаешь из меня Ван Гога?
— Скорее одноухого Леонарда да Винчи, изобретатель ты мой!
Я поджала губы. Все-таки я была лишней на этом празднике жизни!
Подготовленное топливо мы перелили в детку, после чего Хотару забрался в кабину пилота и долго вдумчиво щелкал рычажки и кнопочки. Мы с Ти Феем ожидали снаружи. Вот детка вздрогнула, издала сомнительное тарахтение, будто подавилась, но затем звук выровнялся, и мы услышали торжествующий возглас Хотару. Поезд должен был поехать.
— Хотару удивительный, — потянул довольно Ти Фей. — Настоящий гений! Поставить такую махину на колеса!
— Ну, значит, вы парочка гениев.
— О, ты и меня гением считаешь? — польщенно улыбнулся Ти Фей. — Как мило! Спрашивай, что хочешь, гений Ти на все ответит!
Я криво усмехнулась. Расхвастался мне тут!
— Что значит «Лакримоса»?
— Вообще, «лакримоза» с латыни переводится как «скорбный». Но твой дружок же не совсем в своем уме, правильно? Поэтому, извини, утверждать не буду.
— Не такой уж ты и гений!
— Ну, хорошо. Я полу-гений. Гений-полукровка! А вот Хотару — настоящий!
Детка, тем временем, медленно ползала по платформе туда-сюда, пока Хотару проверял, все ли работает. Я была немного напугана тем, что мне придется проехаться в этой огромной куче железа, которая может выйти из строя из-за случайного заклинания Ти Фея, но возможность добраться до дома в рекордные сроки перекрывала все опасения. Я так устала путешествовать без эльфийского плаща!
Хотару высунулся из кабины и воскликнул:
— Все готово! Можем ехать!
— Чудно, — усмехнулся Ти Фей, — тогда мне настало время переодеться в свое и забрать свой посох. Как он там без меня, бедненький…
— Тогда Кью посчастливится увидеть еще одну мою детку!
— Какой-то ты непостоянный, Хотару, — засмеялась я. — Столько «деток»! А прокормить-то их ты сможешь? А если будут дети?
Хотару показал мне язык.
Его второй деткой оказалась футуристическая повозка на четырех колесах и без лошадей. Хотару похлопал ее по выступающему спереди «носу» и заявил, что под ним скрывается сорок лошадей. Я хотела наклониться, чтобы заглянуть, как это они туда уместились, но Ти Фей уже открыл для меня дверцу, и я решила сделать вид, что ни капельки не удивлена. К тому же, если честно, в Петербурге было столько, столько удивительного, что я как будто перегорела внутри, и теперь испытывала лишь тень удивления, а не весь его спектр.
Повозка затарахтела, когда Хотару, сев передо мной, засунул в нее ключ и повернул. Мне было немного неудобно, потому что приходилось поджимать колени и наклонять к ним голову, отчего сразу же заныла спина, а вот Ти Фей, кажется, чувствовал себя здесь как рыбка в воде: удобно уселся на сидении, потянулся, расслабился… я спросила:
— Ты что, не первый раз в этой штуковине ездишь?
— О, ну да… мы тут с Хотару как-то собрались и поехали к заливу.
— Чего? Когда?
— Ну, пока ты была у Лакримосы.
Я фыркнула и уставилась в застекленное окно. Все-таки меня еще немного бесило то, как хорошо эти двое проводили время без меня. Словно я им вообще только мешаю!
Повозка мягко тронулась с места и очень быстро набрала скорость. Мы почти летели по заваленным мусором улицам, и дорогой Хотару рассказал мне, что это называется «автомобиль», и что Хотару, на правах, так сказать, гения, модернизировал его так, чтобы он ездил на самопальном топливе, которое Хотару тоже сам изобрел, так же как и…
— Не понимаю, как ты его терпишь, — сказала я Ти Фею, — он же жутко занудный.
— Не правда! Он гений-кофеман, — засмеялся Ти Фей, глядя на проносившийся за окном мрачный город. — И хороший друг.
Когда я уже начала уставать от сидения в неудобной позе, автомобиль начал сбавлять скорость, а после и вовсе остановился у заколоченной школы. На меня мигом нахлынули воспоминания: та комната, серое небо, коробка с музыкой, и наш с Ти Феем танец, его красное платье и улыбка…
— Знаешь, — сказала я ему, придержав за рукав, чтобы он не вышел из автомобиля, — тебе так не к лицу голубой…
Он засмеялся и сжал большой палец на моей руке.
— Ничего, сейчас снова буду в красном.
Хотару как раз открывал для нас скрытый тайный вход в школу.
Внутри мы разбрелись каждый по своим делам. Ти Фей ушел переодеваться, Хотару ушел за какими-то техническими штуковинами, которые могли понадобиться нам в пути, а я бесцельно слонялась по коридорам, открывая каждую из дверей и безынтересно рассматривая комнаты-кабинеты, думая о том, какой предмет могли тут изучать. Забавно, но школа, в которую я ходила много лет назад, выглядела почти так же, только кричащих учителей не хватало.
За одной из дверей оказался полуголый Ти Фей.
— О, Кью, — улыбнулся он. — Тебе нечего делать? Я сейчас, уже почти…
Он взял с парты свое красное платье и через голову натянул на себя, поправил, вытащил из ворота косичку и принялся застегивать красивые замочки на нем. Я прошла в комнату, остановилась у большой зеленой школьной доски и взяла с нее влажный белый мел, от которого на моих пальцах мгновенно остались неопрятные следы.
Мел бесшумно прикоснулся к поверхности доски и так же тихо оставил длинную вертикальную линию. «Кью Рес», написала я. Как тогда, в парке, на постаменте какой-то женщины.
— Ти Фей.
— А?
Я с гордой улыбкой показала ему на доску. Он улыбнулся в ответ и кивнул:
— Какая ты молодец, Кью.
— А можешь свое имя написать?
Я передала ему кусочек мела и отошла, отряхивая руки. Мел крошился в его пальцах, но все равно оставался ровными аккуратными белыми линиями на доске, вот только на те буквы, которые мы с Ти Феем учили, это не было похоже, ни капельки. Больше походило на каких-то жуков с лапками. Ужас.
— Что это? — спросила я задумчиво.
— Мое имя. Ти, — он ткнул мелом в одного жука, — Фей, — в другого.
— Что ты меня обманываешь, это даже на буквы не похоже! — надулась я.
— Это иероглифы. В Империи Облаков так пишут, — пояснил Ти Фей. — Просто я и твою письменность знаю, и эту. И даже письменность Чайного Царства. Я умный парнишка, знаешь ли.
Я смотрела на странные «иероглифы» и думала про себя о том, что ни один из них не похож на Ти Фея. Но все-таки было приятно, что наши имена стоят рядом. Как список величайших героев мира: Кью Рес, Ти Фей. Я на первом месте, конечно же.
— Ладно, пойдем, а то придется опять платье стирать, от мела, — усмехнулась я. Ти Фей оставил кусочек мела, отряхнул ладони, и мы вместе вышли из кабинета, спустились на первый этаж, и тут он хлопнул себя ладонью по лбу:
— Я дурак! Посох-то там оставил!
— Ты дурак, — подтвердила я. — Ну, иди, я тут подожду.
Ти Фей развернулся и взлетел по лестнице, столкнувшись по пути с Хотару.
— Эй, ты мой посох не взял?
— Ой, да я не подумал, — признался Хотару, сложив у груди испачканные в белом меле пальцы.
— Ничего, сейчас сам схожу… Подождите меня тут.
Я слышала, как шаги Ти Фея поднялись обратно к кабинету, как он вошел в него, а затем слышала и короткий возглас ужаса, который он издал. Моим первым порывом было немедленно подняться наверх и проверить, кто обидел моего друга, но я не успела, ведь Ти Фей уже снова был на лестнице.
— Ты кричал? — хором спросили мы с Хотару.
Ти Фей посмотрел на нас испуганно и покачал головой.