— Нет, все хорошо, все хорошо. Просто жука увидел…
— Ой, да, — со знанием дела произнес Хотару, — их тут так много, катастрофа. Мутанты и большие насекомые, вот и всей жизни в этом городе…
Я сделала вид, что приняла это оправдание, но в действительности прекрасно понимала, что после наших ночевок в лесу Ти Фей бы не испугался какого-то жучка. Было что-то другое…
Автомобиль снова повез нас к вокзалу, но на этот раз мне было немного веселее. Приятно было видеть рядом с собой хорошо знакомого Ти Фея, в ярко-красном платье, с его зеленым кристаллом в навершии посоха, который, преломляя свет, распускал радугу по всему салону, и я всеми силами старалась забыть того человека в голубой клетчатой рубашке, даже если знала, что эта рубашка (с пятнами крови) лежит у него в вещевом мешке. Ти Фей любит сувениры.
Выйдя из машины, мы сразу же пересели в поезд, и мне безумно хотелось пройтись и размяться, но жаловаться я не стала. Нельзя терять время. Мы и так его очень, слишком много потеряли.
Детка зафыркала и завелась. Внутри у поезда сохранилось несколько целых кресел, на которых мы с Ти Феем расположились, а Хотару расселся в кабине водителя, отделенной от нас прозрачной стеной. Проходы и окна в вагоне были тщательно вымыты Ти Феем, и теперь здесь даже можно было расположиться с комфортом. Все-таки мы хорошо поработали над этой махиной.
Детка тронулась так мягко, что мы даже не заметили. Просто вот смотрели в окно, и вокзал стоял на месте, а потом — раз! — и поехал. Ти Фей сидел на своем сидении, разувшись, обняв колени и опустив на них лицо. Было в этой позе что-то такое, что заставило меня думать, будто ему нужна помощь.
— Ти Фей? — я села на корточки рядом с ним и подергала за косичку. — Эй, ты чего?
— Кью, — тихо сказал он, не поднимая головы, — я видел что-то страшное.
— Что страшное, милый?
— Там, где мы с тобой написали свои имена… Хотару тоже написал свое!
— Ужас-то какой! У него вышли кривые ие-о… жучки?
— Кью, его зовут не Хотару!
Я пожала плечами.
— Если он нас обманывал, то как-то очень глупо, ведь сам же свой обман и раскрыл.
— Наверное, он не знает, — шептал Ти Фей, — но в нем течет ужасная кровь…
— Что за кровь?
Ти Фей уставился на меня огромными, испуганными глазами, и я поняла, что он слишком боится, чтобы сказать. Ну, что ж… не похоже, что Хотару способен кому-то навредить, честное слово. Кленовый листочек опаснее этого человека.
— Ти Фей? — позвал он из кабины машиниста, — не мог бы ты подойти? Мы скоро покинем Питер… Мне так страшно! В желудке ощущение, словно я мышь сожрал…
Ти Фей опустил ноги, засунул их в туфли и пошел. Я следила за его движениями, но испуганным он больше не казался. Тайна имени Хотару не сумела убить его дружеских чувств.
Я пошла за ним.
В кабине машиниста было огромное полукруглое окно, из которого открывался дух захватывающий вид на бегущие рельсы, и можно было даже поверить, что ты сам несешься вперед, а не внутри груды железа. Не зря эту штуку Сапсаном называли. Натурально чувствуешь себя соколом!
Ти Фей присел и схватил Хотару за руку. Я видела, как крепко Хотару сжимал его ладонь, как взбухли вены на его запястье, и я могла понять его волнения. Для Хотару это был первый раз, когда он покидал Лес Смерти и попадал в обитаемый мир — вернее, для него, конечно, это был совершенно другой мир. Мир волшебников, эльфов и драконов. Мир бескрайнего синего неба и бесконечных странствий. Мир Непревзойденной Скиталицы.
Раз! И серое небо обратилось в синее.
Контраст с небом Петербурга был невероятным. Серое небо Питера держалось за высокие крыши домов, небо же большого мира было столь высоким, что даже самый амбициозный архитектор, кажется, не смог бы построить шутку, которая дотянулась бы до его вершины, как бы ни старался. Это было бескрайнее, недостижимое, глубокое синее небо, и я видела, как при виде его из глаз Хотару потекли целые ручьи слез, а Ти Фей крепче сжал руку друга, успокаивая. Хотару очутился в совершенно ином мире.
За гулом мотора детки я услышала голоса, и мы все увидели, как в небо взвился огромный зеленый дракон, игравшийся, выделывающий петли среди мягких кучерявых облаков, а рядом с ним, неуклюже размахивая крылышками, бился маленький дракончик, еще только учившийся летать. Иногда он уставал, и тогда большой дракон подталкивал его мордой в животик, чтобы детеныш не упал; и я слышала их смех и разговор, колокольным звоном разносившийся над городом. Но детка неслась вперед так быстро, что скоро драконы пропали из виду, и осталось лишь безграничное синее небо, синее до рези в глазах. Люди, успевшие уже построить свои деревни вблизи старых железных дорог, в ужасе поднимали головы и следили за нами, бросали свою работу и сбегались, чтобы посмотреть на железное чудовище, орущее нечеловеческим голосом и мчащееся по их родным землям в неизведанные дали. Хотару пожирал взглядом человеческие лица, костюмы, дома; для него, всю жизнь прожившего в изоляции, видеть так много других людей было подобно безумному аттракциону, и она задыхался от восторга, бледнел, едва не терял сознание, а Ти Фей продолжал держать его за руку, гладить и шептать что-то на своем языке. Ведь некому было бы управлять поездом, случись с Хотару что!
Города и деревни проносились так быстро, что не всегда мы успевали их замечать. Ти Фей разложил на столе карту и смотрел на нее. Я смотрела в окно. Хотару пялился в небо. Часы утекали.
— Скоро граница, — произнес Ти Фей. — Там пограничные ворота. Придется остановиться.
— Вот еще! — воскликнул Хотару. — Какие-то ворота не остановят мою детку!
— Хотару, ты хочешь стать преступником?
Хотару показал ему язык.
С головокружительной скоростью детка неслась вперед, и я более-менее узнавала окружающие места. Все верно. Вот это — город, расположенный на границе Чайного Царства и Семи Свободных Королевств. Я останавливалась в нем несколько раз. Конечно, огромный поезд должен бы вызвать некоторые вопросы у местных… Но всегда можно будет сказать, что это магическая штуковина. Раскрывать людям правду о том, что они есть, я не планировала и не планирую.
Жители города собрались на улицах, рассматривая нас, и я была почти уверена, что некоторые из них успели разглядеть мое лицо и узнать Непревзойденную Скиталицу. Я даже помахала им рукой, но в действительности смысла в этом, кажется, не было. Хотару нажал какую-то кнопку, и мы с треском снесли пограничные ворота.
— Это было лишнее, — покачал головой Ти Фей. — Хотару, ты чего?
— И-иха! — кричал довольный Хотару. — Мне так в кайф! Моя детка просто невероятная, невероятная!
А я смотрела в синее небо и чувствовала, как на душе поют птицы. После стольких лет путешествий я снова дома!
========== Глава 14. Королевство Кью ==========
Мы остановили детку в паре часов ходьбы от города, потому что мне не хотелось пугать своих односельчан появлением на огромном поезде. Ти Фей и Хотару обнимались уже минут десять, а я сидела на берегу озера, куда часто ходила плавать в детстве, и предавалась унынию.
— Ты точно не хочешь пойти с нами? — спросил Ти Фей, оторвавшись от Хотару. — Вот увидишь, тебе понравится большой мир, он как в твоих играх…
— Ах, Ти Фей, прости, я не могу, — Хотару печально улыбался. — Родители столько вложили в исследования. Я хочу их продолжить. Особенно теперь, когда Кью открыла Лакримосу. Мне нужно наладить с ним контакт, узнать, что он такое…
— Только не обижай его! — попросила я.
— Обещаю не обижать, — усмехнулся Хотару. — Бывай, Скиталица. Чует мое сердце, еще свидимся с тобой. И с тобой, Ти Фей.
Он забрался в детку и завел мотор. Мы с Ти Феем сидели на бережку и наблюдали за тем, как огромный поезд стремительно удалялся по направлению обратно к Петербургу. Ти Фею было грустно, но я в принципе не питала надежд на то, что Хотару уйдет с нами. Он прожил всю свою жизнь в мертвом городе, и жизнь среди общества была бы для него невыносимым испытанием. Как и я бы не согласилась жить в лесу смерти, даже если бы меня звали друзья.