Ти Фей сделал самое тупое лицо на свете, и задал не менее дурацкий вопрос:
— Какого императора?
— Отца принцессы Мао! Ти Фей, ты что, где твои мозги?
— А… я хотел… то есть… подожди, что-то тут не так. Ведь на императора нельзя смотреть простым смертным!
Я горделиво выпрямила спину.
— А я не простая смертная.
— Он тебе разрешил?
— Нет, я тайно.
— Кью! За это смертная казнь!
— Ты меня сдашь? — я стукнула кулаком по столу. — Не ожидала от тебя!
— При чем тут я? — Ти Фей надулся и указал на Эдю, который сидел с нами за столом. — Он!
Эдя и в самом деле хитро улыбался и потирал руки. Я вполне понимала, что шансов пробраться в Империю Облаков, дойти до императора или полиции, заявить, что я глядела на императора, да еще и доказать это, у Эди нет шансов, но мне захотелось поиграть. Поэтому я резко встала со стула и принялась демонстративно разминать кулаки.
— А с ним я сейчас разберусь. Эдя, поди-ка сюда!
Он медленно, с вампирским изяществом встал из-за стола, обогнул его, и встал напротив меня. Я выпятила грудь. Он тоже. Я сжала кулаки. Он повторил. Я оскалила зубы. Он оскалил свои, и я стеснительно сжала губы, поняв, что с этими зубами мои тягаться не могут.
— Я вызываю вас на дуэль, сударь!
— С удовольствием, сударыня!
— Ребята, вы чего? — испуганно залепетал Ти Фей, кажется, не понявший, что мы чудачим. — Зачем…
Раз! И Эдя набросился на меня, повалив на пол, но аккуратненько, чтобы я не стукнулась головой. Я так же аккуратненько пихнула его ногами в живот, сталкивая с себя, и перекатилась под стол.
— Ах, вот ты как! — крикнула я из-под стола.
— Да, вот я как! — ответил Эдя, и бросил под стол окорок. Я впилась в него зубами, выскочила на четвереньках, рыча, и попыталась наброситься на Эдю, но он довольно ловко увернулся, вырвал у меня окорок, запрыгнул на стол и принялся отплясывать и есть. Я сплюнула мясо и полезла хватать его за ноги, поймала, уронила головой в пунш, залезла сверху, и мы сцепились, приводя прекрасно сервированный к завтраку стол в состояние, от которого к дворецкого прихватило бы сердце, не будь он зомби.
Прокатившись из конца стола в конец, мы были уже довольно-таки вымазаны в еде, но продолжили биться, кусаться и хохотать. Я схватила мягкий торт с кремом и размазала по его белому лицу, он, не желая оставаться в долгу, выдавил эклер мне в нос, но тут же пожалел об этом, ведь я чихнула ровно на его рубашку.
Голос Ти Фея, дрожащий и почти плачущий, остановил нас.
— Прекратите! Пожалуйста! Эдя, не надо! Кью, прошу тебя!..
Мы прервались и взглянули на него. Бедняжка, он был вне себя от страха и разве что волосы на голове не рвал, хотя очень подозрительно за них держался.
— Ти Фей, ты чего? Мы же балуемся, — произнесла я, садясь на бедра Эди. — Мы не всерьез, разве не видно?
— Это же вампир! Я так за тебя боюсь, Кью…
— У, глупый ты, — я слезла со стола, подошла к нему и обняла одной рукой, стараясь не испачкать, — подумай сам, разве бы я стала подвергать себя опасности?
— Ты? Да!
— Ну, может быть… но Эдя! Посмотри на него! Он же самый безопасный вампирчик на свете! — Эдя, сидевший на столе, согласно кивнул. — Мы всего лишь решили подурачиться, Ти Фей.
— Пожалуйста, не делайте так больше! — он бросил испуганный взгляд на дворецкого, как раз вошедшего в комнату, раньше бывшую столовой, а теперь превратившуюся в плавленые конюшни.
— Да не переживай ты так! Этот милый старенький зомби с нами за эти плавленые конюшни ничего не сделает! — уверенно сказала я.
— Какие конюшни?
— Плавленые!
— Авгиевы, Кью, — подал голос Эдя. — Плавленый бывает сыр!
— А Авгиев, какой вообще?
— Ну, был такой человек, Авгий, — и Ти Фей пустился в рассказ о каком-то человеке, которого назвали в честь крупы, и как он совершал удивительные подвиги. Семья Эди собралась у камина послушать эту историю, и мы с ним, едва сменив одежду, присоединились к ним. Дни до дня рождения Ти Фея проходили удивительно тепло и быстро.
В тот самый день я проснулась ни свет ни заря и сразу же побежала к комнате Ти Фея, чтобы разбудить его. У дверей мы столкнулись с Эдей и едва не поругались из-за того, кому выпадет честь будить именинника, но в итоге победа была за мной: мы условились, что я бужу, потом весь день принадлежит Эде, а вечером снова я. Эдя, кажется, ляпнул еще что-то про ночь, но я не расслышала толком.
В комнате я принялась копаться в море одеял и подушек, в котором должен был плавать Ти Фей, и, наткнувшись на его тело, заглянула в спящее лицо. Странно. Двадцатитрехлетний Ти Фей ни капельки не отличался от двадцатидвухлетнего!
Я пялилась на него так пристально, что он, похоже, даже сквозь сон смог это почувствовать и открыл глаза.
— О, Кью…
— Привет, Ти Фей! А твой день рождения точно сегодня?
— Точно, что за вопрос?
— Просто ты совсем не изменился!
Он сел, потирая глаза, а после покосился на меня.
— А ты думала, это будет заметно?
— Ну конечно! Люди же так пышно празднуют дни рождения, должна же быть причина.
— Причина в том, что люди очень любят праздновать. Я изменюсь годам к двадцати пяти, наверное… И то не сразу.
— Сложно! — призналась я, падая на постель. — Может вам праздновать десятилетия, как нам, эльфам?
— Всего шесть дней рождения за жизнь? Это печально, — он хитро усмехнулся. — А где мой подарок?
— За дверью стоит, — хихикнула я, но Ти Фей бросил в меня капризный взгляд, и я сдалась. — Я вручу его тебе за ужином. Мы с Эдей разделили твой день рождения так: он до заката, я после.
— А что я буду с ним делать? — заинтересовался Ти Фей. Я случайно покраснела и закрыла лицо руками.
— Это вы уж как-нибудь сами разберетесь!
Ти Фей дружелюбно засмеялся и попросил меня заплести ему волосы.
День я провела в сборах. Эдя подсказал мне хороший ресторанчик, где мы могли бы провести вечер «достойно», но в ресторанчике был жесткий дресс-код, и мне пришлось идти в прокат за вечерним платьем. И пока милые мертвые дамы-работницы разыскали платье на мой рост, пока меня в него запихнули, пока парикмахер своими костяными пальцами копался в моих волосах, сооружая прическу… Я едва не опоздала к назначенному часу!
Ти Фей долго смотрел на меня и не мог подобрать слова, которые бы меня не обидели.
— Это только, чтобы меня пустили, — уверенно сказала я.
— Хорошо, а то ты, если честно, похожа на трансвестита.
— Ты тоже, но наоборот.
Ресторан, в котором мы сидели, был больше похож на главный зал какого-нибудь оперного театра, чем на ресторан. Все вокруг было таким золотым, что просто глаза резало, даже на тарелках, кажется, была золотая каемочка. Официанты были все сплошь живые, носили на локотке безукоризненные белые полотенца, а на шеях — озорные темные бабочки. Прижавшись спиной к круглой спинке кресла, обитой красным бархатом, я рассматривала меню, пытаясь что-то в нем прочитать, но затем случайно вспомнила, что в Союзе говорят на другом языке, и бросила попытки. Ти Фей догадался попросить меню на эльфийском. Понятнее не стало.
— Выбери сам, — попросила я, бросив все попытки, и взглянула на кремовый потолок, который поддерживали полуобнаженные женщины со страдальческими физиономиями. — Всецело тебе доверяю.
Еда была очень изысканно подана, но довольно обычна на вкус. Другие посетители поглядывали на нас с недовольством, порой даже с осуждением за то, что мы, такие обыкновенные, приперлись в их великолепный сияющий храм, куда вход разрешен только в вечерних платьях. Я уже тайно ненавидела Эдю за то, какое место он мне посоветовал, и, что хуже всего, видела, как Ти Фею здесь не нравится. Решительно ничто не могло спасти положение!
— А кстати! У меня есть для тебя подарок, — воскликнула я вдруг и принялась шарить по карманам, но быстро поняла, что в складках юбки карманов нет, вспомнила про сумочку и стала шарить уже в ней. — Ничего особенного…
— Кью, да не стоило, — сказал Ти Фей таким тоном, который ясно говорил о том, что стоило. Я посмеялась.