— Вот, дружок. Ты очень хороший парень, мне очень дорог, траля-ля… Не умею говорить красивые слова.
— Ты вполне красиво сказала, спасибо, — Ти Фей открыл коробочку, в которую я запаковала подарок, и с удивлением во взгляде вытащил наружу кольцо. — Не может быть! Это красное золото!
Я почувствовала себя немного глупо, вся раскраснелась и почему-то очень захотела убежать.
— Э, нет… на золото я пока не заработала… Это медь. И красный феонит. Но я обязательно куплю золотое, когда получу свои деньги от Струт’гада! Это временный вариант!
Ти Фей сильно покраснел и поспешил надеть кольцо.
— Не говори глупостей! Мне и так очень нравится. Оно хорошо подходит к остальным моим кольцам. И мне приятно, что это от тебя. Спасибо, Кью.
Он обнял меня, но вечер все равно был весьма испорчен, до такой степени, что через некоторое время Ти Фей, не доев, сказал:
— Кью, пойдем отсюда. Мне тут не по себе. Эдя, конечно, постарался выбрать, да, но я не слишком привык к таким местам. Я монах, а не барышня.
— И что, мы пойдем домой? В твой день рождения?
— Зачем же домой? — Ти Фей хитро улыбнулся. — Я бы хотел провести время в месте, где нам будет комфортнее. В корчме или типа того.
— Корчма! Знаю тут одну хорошую. Только если мы туда пойдем, то я не смогу удержаться и не напиться.
— А в чем же проблема? Кью, ведь это день рождения! Самое то, чтобы как следует напиться и праздновать до утра!
Я смутилась:
— Да это же вроде не мой день рождения, а твой…
— Знаешь, Кью, — Ти Фей меланхолично взглянул в высокое окно, за которым виднелся черный город, усыпанный огонечками, как небо — звездами, — Ты первый в моей жизни человек, кто так старательно заботится обо мне, ничего не требуя взамен. Ни денег, ни услуг, ни обслуживания…
— «Обслуживания»? — «человека» я пропустила мимо ушей.
— Не бери в голову. И знаешь, сейчас, когда мы сидим друг напротив друга в этом ресторане, я понимаю, что если и существует в мире любовь, то это именно то, что мы испытываем друг к другу…
— Я с тобой встречаться не буду.
— Ой фу, я и не предлагал, двухметровая тетка со шрамами!
— Ну и слава богу, а то ты такой малахольный, еще раздавлю.
Мы улыбнулись друг другу.
— Ты всегда будешь на моей стороне, Кью?
— Обязательно, Ти Фей.
— Тогда решено! В корчму!
— В корчму! — кивнула я, и, взявшись за руки, мы вынырнули из жаркого ресторана в холодный, звенящий ночной воздух улицы, и оба ощутили себя так, словно освободились от долгого заключения.
========== Глава 17. Утро после корчмы ==========
Я проснулась и тут же поздравила себя с этим.
И было с чем поздравлять. Судя потому, как трещала голова и свербело в горле, попойка была что надо, а теперь наступило ожидаемое похмельное утро. Вот черт возьми. Стара я уже стала для таких пробуждений, стара…
— Эй, — хрипло позвала я, не открывая глаз, — Ти Фей. Ты тут?
В голове проплывали кое-какие бледные сцены вчерашнего вечера. Вот мы приходим в корчму… так, тогда я была еще трезва, поэтому помню все довольно четко. Все смеются над моим платьем, но стоит мне выпить на их глазах пол-литра водки не закусывая, как начинают уважать, а мне знатно плохеет. Ти Фей говорит, что еще никогда не пил, и местные предлагают ему научиться… кто-то хватает его на плечо и начинает кружить, и Ти Фей машет руками и смеется, как безумец… это он уже пьян, да? А что же потом? Что было потом?
Совершенно ничего не всплывает в памяти.
— Ти Фе-ей, — снова позвала я, — ну ты хоть мяукни, что ли…
Рядом раздалось слабое чихание, и я узнала его. Узнала бы из тысячи. Это чихал Ти Фей.
Хорошо, хотя бы его не потеряла.
Я протянула руку и наткнулась на снег, холодный и хрусткий от мороза. Захватив комок побольше, я прижала его ко лбу и выдохнула. Головная боль немного отступила, но нельзя сказать, чтобы очень. Так, ну, если не принимать во внимание перспективу пневмонии, то дела шли не так плохо. Я жива, Ти Фей рядом, жажду можно утолить снегом.
Я попыталась открыть глаза, но солнечный свет, отражаясь от сугробов, превращался в настоящие лезвия, и пришлось их снова зажмурить, застонав. Где-то рядом опять чихнул мой бессменный спутник, и я, вслепую, не размыкая век, принялась шарить вокруг руками, пытаясь наткнуться на его тело.
Наткнулась.
— Ай, ты что, дебил, в снегу спать? — возмутилась я, почувствовав, как его промороженная одежда прилипла к худому телу. — Тебе ж так и умереть недолго!
— Апчхи, — слабо ответил Ти Фей, после чего я почувствовала его ледяные пальцы на своих руках. — Кью…
Я потянулась ближе к нему, но моя голова неожиданно перевесила, и я уткнулась лицом в его ледяной живот. Так, я лежала на возвышенности. А теперь лежу в сугробе. Миленько.
Пусть и нехотя, но мои глаза все же привыкали к свету. Я разомкнула веки и огляделась — вокруг меня до самого горизонта простирался только снег, снег и снег, а позади тянулись к небесам серые горы. Наверняка за нашим попаданием сюда стоит увлекательная история, да вот только мне даже предполагать не хочется, что вчера было.
Т
и Фей опять чихнул, и я постаралась приподнять его из сугроба.
— Дурак! Я серьезно, ты можешь умереть!
— Я з-з-з-знаю, — ответил он, заикаясь от холода. — Я н-н-н-н-н-н….
— Разве ты не можешь что-нибудь наколдовать на себя, чтобы согреться?
Ти Фей взглянул на меня с таким видом, будто забыл, что он колдун, и поднял трясущиеся руки над головой. Волна тепла окружила его хилое тело, и колючий снег, в котором он лежал, растекся холодным озером. Я схватила Ти Фея за руки и подняла, чтобы он не валялся в воде, а тот взамен положил руки на мои плечи и согрел и мое тело. Вечернее платье высохло, но все равно было в таком состоянии, в котором его нельзя было бы вернуть в прокат. Черт подери.
Хотя нет, я совершенно не о том ругаюсь, о чем нужно. Черт с ним, с платьем, оплачу как-нибудь, стрельну у Эди до получки. Но, богиня! Как же меня угораздило, босую, без плаща и без куртки, оказаться в заснеженных горах?
— Ти Фей, ты помнишь, что вчера было? — с надеждой спросил я. Ти Фей плясал на месте, пытаясь отогреться, ведь мороз стоял такой, что тело замерзало мгновенно, а тратить много сил на магию он не мог — после вчерашнего его жизненная энергия явно была не на самом высоком уровне.
— Не помню! Ну, то есть, только частично помню. Помню, как мы пришли в корчму, а там была толпа, и как среди этой толпы оказался тот парень, что просил тебя убить тролля, пугающего его дочь.
Я напрягла мозг, но ничего не вспомнилось. Ти Фей помог мне:
— Мужик — косая сажень в плечах, с розовой диадемой на голове и перышками.
— А-а, помню! И что он?
Ти Фей задумался.
— Да… Да ничего. Мне не он наливал.
— А мне?
— А ты с горла пила…
Я гоготнула. Очень на меня похоже.
— Потом мне стало так весело, помню, мы разговаривали о политике и литературе… Потом были танцы, и ты танцевала на столе…
Тоже вполне на меня похоже. И объясняет, почему я босая. Не вставать же на стол в обуви, в самом-то деле.
— Вот так. А потом, кажется, меня кто-то поднял высоко и кружил…
— Да, тебя посадили на плечо. Я, наверное, за тебя испугалась, поэтому запомнила.
— Спасибо. А потом кто-то сказал: «Ти Фей, я сейчас замучу коктейль, ты закачаешься», и вот я здесь… По-моему, мы на этой вечеринке изобрели машину времени!
— Ты очень бодро скачешь, кстати, для путешественника во времени. Хорошо быть молодым, да?
Ти Фей засмеялся, чихнул и снова ударил тепловой волной. Я предупредила его, что если он упадет в обморок, то я закопаю его в сугроб и оставлю зимовать. Ти Фей, кажется, не поверил мне, и я даже не знала, обидеться мне или обрадоваться. С одной стороны, меня абсолютно перестали воспринимать всерьез! Но с другой, я рада, что мой друг меня больше не боится.
Снег схлынул от теплой магии Ти Фея, и мы увидели, что нас трое. Кто-то грязный, растрепанный, лежал неподалеку носом в землю, и не двигался. Мы испугались было, что это труп, но тут труп так храпанул, что не осталось никаких сомнений в его добром здравии. Так молодецки могут храпеть только очень здоровые люди.