— Не говори мне, что ты в гармонии с природой, дурак.
— Полигамия — весьма природная штука.
— Ну тогда Ти Фей должен быть просто супер-магом.
Мака удивленно на меня взглянул, а я от него отвернулась. Все-таки мое сердце еще не до конца излечилось от удара, нанесенного им. Тоже мне, лев из прайда! Не на ту напал.
Я уже хотела уйти обратно в пещеру, но он окликнул меня:
— Кью! Подожди, пожалуйста. Давай мы с тобой поговорим?
Я была так удивлена, что даже передумала уходить и обернулась.
— О чем нам с тобой, друг сердечный, говорить?
— Ты обещала, что мы поговорим, если я тебя перепью.
— А ты меня перепил?
Он покраснел и опустил глаза.
— Ладно тебе, это была нечестная борьба!
Фыркнув, я все же признала его правоту и сдалась. Сев обратно к озеру, я скрестила ноги, приняла самый недовольный на свете вид и угрюмо воззрилась на Мака. Он сел передо мной, на воду, тоже скрестил лодыжки, словно подражая мне, и положил свои руки на колени.
— Я хотел поговорить о том, что случилось.
— О Рух?
— Да нет.
— А, о нападении на Северный экспресс?
— Да нет же!
— Тогда о…
— О нас! Я хотел поговорить о нас! — разозлился Мака. Я вообще-то и собиралась это предположить, но не стала возмущаться. Психованный он какой-то, ей-богу. — Знаешь, возможно, я действительно поступил с тобой не лучшим образом, и…
— Не лучшим образом ты поступаешь сейчас, Мака. Я не хочу снова об этом думать.
— Давай на чистоту, Скиталица. Ты сама знаешь, большинство женщин в этом мире — тупые дуры. Они думают только о сегодняшнем дне и совершенно не умеют смотреть в будущее. Поэтому любая, на кого я указывал, с радостью разделяла со мной постель. И, представляешь, даже наша принцесса, уже помолвленная с…
— Если ты хочешь поговорить о проблемах всего женского рода, иди с этим к Ти Фею. Меня же ты оскорбить сильнее, чем занесением в этот свой мерзкий список, уже не сможешь.
— Да нет, я и хотел сказать, что ты не такая, как другие женщины.
— И чем же я отличаюсь? У меня что, две головы или лишняя пара рук?
Мака, кажется, не ожидал такого напора.
— Да я…
— Слушай сюда, Мака Дее! Я очень рада, что ты не успел ничего сделать с моим… со мной… с… м-м… да ты уже понял, что я имею в виду! Но меня спасло лишь чудо. Я была такой же наивной девочкой, как и все другие из этого списка.
— А я думаю, ты не такая. Я знал много женщин, но ни в одной не видел столько силы.
— В каждой женщине заложена невероятная, непревзойденная сила, способная с ног на голову перевернуть эти горы! Жаль, что не каждая использует этот потенциал, жаль, что многие до самой своей смерти боятся показать миру, что они несколько больше, чем швабра, помноженная на кулинарную книгу; но знаешь, что, Мака, знаешь? Меня переполняет гордость за то, что я женщина, меня переполняет гордость за свой пол, за все те тихие подвиги, которые женщины совершали во славу человечеству, вопреки всему на свете, вопреки всему миру; и ты, маленький подлец, запудрив мне мозги, не сделал меня хуже или лучше, никак не изменил того, что я такое. Ты смог сделать это, потому что я такая же, как другие, и каждая другая могла бы с тем же успехом победить тебя — просто ей не повезло.
— Как-то слишком серьезно звучит это «победить тебя», — обиделся Мака. — Мы с тобой и не сражались.
— Так ты хочешь сразиться?
— Нет! — он чуть не провалился под воду от страха. — Ни за что! Я хотел… извиниться.
Извиниться? Этого я не ожидала… Я ни на минутку, ни на секундочку не допускала мысли, что он образумился, что он в самом деле раскаивается и чувствует вину за то, что хотел совершить; но в тот момент я подумала, что на обиженных воду возят, и фыркнула:
— Извинения приняты.
Мака Дее задумчиво глядел на мое лицо.
— А ты всегда такая… красноречивая, как во время своей речи?
— Нет, только когда общаюсь с братьями по разуму.
— Ага… погоди, что?
Я засмеялась, вскочила на ноги и обернулась к пещере; возле нее стоял помятый Ти Фей и напряженно смотрел на нас. Этот его взгляд меня слегка смутил, и, желая как-то развеять повисшую гнетущую атмосферу, я бодро воскликнула:
— О, Ти Фей! Доброе утро! А мы тут общаемся!
Он спросил, робея:
— Общаетесь? Ты в порядке, Кью?
— Что? Да ладно, я все ему простила, — я уперла руки в бока и бросила короткий взгляд через плечо, на Мака, который был не менее напряжен, чем Ти Фей. — Я вообще зла долго не держу, ты же знаешь! Вот как-то раз…
— Только не еще одна история с утра пораньше! — взмолился Фей, закрыв сонное лицо ладонями. — У меня котелок еще совсем не варит…
Обойдя меня, Ти Фей опустился на колени у озера, побрызгал на лицо, напился, а потом еще раз взглянул на Мака и откровенно обалдел.
— Ты? На воде? Как?!
— Что здесь такого? — Мака немного испугался и отполз от берега, двигаясь по озерной глади с той же естественностью, как по твердому полу. — Это же магия! Ты сам так должен мочь!
Ти Фей потупил взор, и я увидела, что его уши запылали.
— Я не могу… я не совсем… ай, да что там! Я довольно отстойный маг, если честно!
Тут уже обалдела я. В смысле, отстойный? История наших с ним приключений уже в две сотни страниц не уложится, а он только сейчас решил об этом заявить? И с чего вдруг? Ведь все это время он довольно хорошо справлялся!
Ти Фей поднял на меня виноватый взор, сел на корточки и сграбастал мою руку, пользуясь тем, что я растерялась и не успела ее одернуть.
— Ты бы видела, что могут сильные маги! Это просто невероятно, Кью. Само мироздание подчиняется их воле, сама судьба! Поджечь пару гектаров земли и заставить чайник полететь — это такая ерунда, Кью…
Я пожала плечами. Если честно, мне хватало того, что Ти Фей мог, а всякие там судьбы и мироздания, по моему мнению, лучше вовсе не трогать.
— Я попал в монастырь, потому что мой отец заплатил за это деньги, — добавил Ти Фей после короткой паузы, а затем уставился на Мака, и я увидела в его глазах столько злобы и зеленой зависти, что мне даже стало чуть-чуть страшно. — Но ты! Ты сам научился ходить по воде? Почему тогда ты не пошел в монахи?
Мака поковырял воду пальцем и прикрыл лицо волосами, будто пытаясь от нас спрятаться.
— Потому что… потому что я неприкасаемый.
Ти Фей обалдел еще раз, и я, переживая, что его сердце не выдержит стольких потрясений, похлопала его по плечу.
— Ну, ну, Ти Фей, не надо так бурно… что это значит, неприкасаемый?
— В Царстве Слонов так называют людей, которые, как бы это сказать, не считаются полноценными людьми?.. Им нельзя жить в городах, прикасаться к членам других групп, и заниматься они могут только самыми неблагодарными работами — мусор убирать, например…
— Звучит очень грустно, — констатировала я, — и неужели никто не пытается что-то с этим сделать?
— Пытаемся! — Мака вскочил на ноги, и я вздрогнула при виде того, какой огонь зажегся в его глубоких глазах. — Если бы нам разрешили магию, мы бы давным-давно добились равноправия! И без нее мы пытаемся бороться, и без нее мы бунтуем! Наши мятежи…
— Всегда заканчиваются ничем, — перебил его Ти Фей. — Так уж решили боги, Кью. Пытаться перестать быть неприкасаемым, это что-то вроде того, как если бы ты пыталась перестать быть эльфом.
— Вам не понять, господин Ти, — фыркнул Мака, — вы сын Ти Яо, проблемы простого люда всегда будут для вас ничто. Но однажды мы добьемся своего, вот увидите! Ведь я же сумел добиться! Какие бы преграды мне ни ставил мир, как бы жестока ко мне ни была моя родина, но я добился, мои ум и хитрость привели меня к вершине, и если бы не принцесса, я бы сейчас жил бы припеваючи где-нибудь в Царстве Слонов, в огромном особняке с сотнями слуг и полуголых служанок!..
— Что за принцесса? — спросил у меня Ти Фей, пока Мака продолжал предаваться фантазиям. Я пожала плечами и сказала:
— Не знаю. Но опять во всем виновата женщина!