– Я все понял.
Генерал взглянул на Фостера и спросил:
– Или ты сам желаешь похоронить жену?
– Нет! Пусть это сделает Брукс.
– О’кей. Рикки, работай! – Коулман повел Фостера к грунтовке. – А теперь, полковник, слушай, что тебе предстоит сделать уже завтра…
С рассветом Фостер приехал на свою квартиру, собрал вещи и к 11.00 был на аэродроме, где грузился транспортный борт, идущий в Ирак.
Глава 3
Ирак, суббота, 15 сентября
Вертолет «Блэк Хоук» с Коулманом на борту совершил посадку на плато, в десяти километрах от иракского города Эль-Румайн. Генерал заглянул в кабину пилотов.
– Алекс! – обратился он к командиру. – Следуй на базу.
– А как же вы? – Командир экипажа обернулся к Коулману.
– За меня не беспокойся. Здесь наш спецназ. С ним я вернусь в Эль-Джубайр.
Командир экипажа кивнул.
– Да, сэр!
– Ну вот и ладненько.
Генерал спрыгнул на каменистый грунт, отошел к высокому валуну. Вертолет поднялся, взметнув облако пыли, и ушел на северо-восток. Коулман взглянул на часы. 07.20. Человек, с которым он назначил здесь встречу, должен появиться через десять минут. Генерал прикурил сигарету.
Вскоре он услышал рокот дизеля, и на плато въехал внедорожник. Из него вышел мужчина в камуфлированной форме, с аккуратной бородкой и автоматом на плече.
Он осмотрелся, а генерал шагнул из тени и позвал:
– Явад!
Мужчина обернулся на голос.
– Сэр?!
– Это я. Салам, Явад!
– Ва алейкум ассалам. – С этим приветствием к Коулману подошел иранец лет пятидесяти. – Я видел вертолет, боялся опоздать. Пришлось подгонять водителя. Мы чуть не перевернулись на узком участке серпантина.
– Не надо было рисковать, Явад.
– У вас все в порядке, господин генерал?
– А разве когда-то было иначе?
Иранец вновь осмотрелся и проговорил:
– По-моему, не совсем удачное место для переговоров вы выбрали, господин генерал.
– Предлагаешь проехать в Эль-Румайн?
– Почему нет? У меня там на самой окраине дом.
– Иранец живет в Ираке?
– Э-э, господин генерал, сейчас здесь, на приграничных территориях, все изменилось. Это со стороны Ирана кордон охраняется достаточно сильно, а отсюда его по большому счету и держать-то некому. Да и Эль-Румайн уже не тот цветущий город. Сейчас он больше напоминает кладбище. Люди остались в западной части, на востоке живут всего три семьи, отдельной группой, за единым забором. Дом куплен на имя иракца. Да и мы останавливаемся в нем только в случае необходимости и ненадолго.
Коулман указал на «Форд» и спросил:
– Кто с тобой?
– Водитель и охранник.
– В доме?
– Там двое и еще одна машина.
– Вокруг все спокойно?
– Говорю же, как на кладбище.
– Плохое сравнение, Явад!
– Прошу прощения, сэр. Впрочем, мы можем обсудить все вопросы и здесь.
Коулман выбросил окурок сигареты.
– Хорошо, едем в Эль-Румайн. Все равно тебе вести меня в Эль-Джубайр. А это через Румайн.
– Прошу в машину, господин генерал.
– Ты прикажи по связи, чтобы те двое, которые остались в доме, все вокруг хорошенько осмотрели и заняли позиции, обеспечивающие контроль за подходами к усадьбе.
– Конечно, сэр! А Марзия приготовит завтрак.
Коулман посмотрел на Явада Махради и поинтересовался:
– Ты говорил о двух мужчинах в доме. Что еще за Марзия объявилась вдруг?
– Это моя женщина. Не жена, не наложница, а рабыня. Я купил ее здесь у одного достойного человека…
Коулман прервал Махради:
– Меня не касается, кто эта баба и как она попала к тебе. Я хочу знать, почему ты раньше молчал о ней?
– Господин генерал, поверьте, она не достойна вашего внимания. Женщина обслуживает меня, моих людей. Она не сует нос туда, куда не надо. Я посчитал лишним беспокоить вас сообщением о какой-то рабыне.
– Почему тогда ты пытаешься объяснить, как она попала к тебе?
– Чтобы у вас не возникло лишних подозрений.
– Сделай так, чтобы эта Марзия не видела меня.
– Хорошо!
Генерал армии США прошел к внедорожнику, сел на место старшего машины. Яваду Махради пришлось устраиваться сзади.
Оттуда он приказал водителю:
– В Эль-Румайн, Хади!
Молодой иранец, тоже облаченный в камуфлированную форму, кивнул, завел двигатель, развернул автомобиль и повел его к обрыву. Там начинался крутой извилистый спуск в долину, где был расположен город Эль-Румайн, когда-то цветущий и полный жизни.