Ошибка становится ошибкой, когда рождается как истина.
Воскреснуть могут лишь мертвые. Живым труднее.
Предпочитаю надпись «Вход воспрещен» надписи «Выхода нет».
Когда миф сталкивается с мифом, столкновение происходит вполне реальное.
Брюки протираются даже на троне.
Окно в мир можно закрыть газетой.
Я красивый, я сильный, я умный, я добрый. И я сам все это открыл.
Свободу нельзя симулировать.
Если бы козла отпущения можно было еще и доить!
Надо умножить количество мыслей так, чтобы на них не хватило надзирателей.
Не могу кипеть от возмущения, слыша имя Герострата, пока не увижу архитектуры храма Дианы в Эфесе.
Кому посватать свободу, чтобы она не осталась бесплодной.
Толстяки живут меньше. Зато едят больше.
Не знаю, кто правомочен,– я правожаден.
Уже сам знак параграфа выглядит как орудие пытки.
И мазохисты признаются во всем под пыткой. Из благодарности.
Он напоминает мне вошь на лысине. Вокруг столько блеску – а все равно вошь.
Преданнее всего поддерживают мифы наемники.
Розы пахнут профессионально.
Все надо принести в жертву человеку. Только не других людей.
Легче обозвать кого-нибудь шлюхой, чем быть ею.
У каждого века есть свое средневековье.
Идею можно докультивировать до культа.
А голые женщины тоже умны?
Многие из тех, кто лез в светила, повисли на фонарях.
Никто не желает чувствовать вкус дрожжей в тесте, которое на них взошло.
Не пиши кредо на заборе.
Там, где господствуют жестокие законы, люди тоскуют по беззаконию.
Только когда он въехал на колеснице, все поняли, что это кучер.
Мечта рабов: рынок, где можно было бы покупать себе господ.
Замыслы попадают в голову изнутри.
Когда враг потирает руки,– твой час! Давай волю своим!
В опасные времена не уходи в себя, там тебя наверняка отыщут.
Часто крыша над головой мешает людям расти.
Помни: если позицию нельзя защитить, ее можно занять.
Мир вовсе не безумен, хотя и не приспособлен для нормальных людей. Он только для нормированных.
Сколько догматов у атеиста!
Даже в лабиринтах уже висят надписи: «Заблуждаться запрещается!»
Бывают времена, когда философ на смертном одре может заявить: «К счастью, я остался непонятым!»
Задаю окольные вопросы, чтобы предотвратить уклончивые ответы.
Предоставив определенным мыслям убежище у себя в голове, я не могу их выдавать.
Карликам надо низко кланяться.
Поспевает ли продукция мышления за приростом населения?
Чтобы добраться до источника, надо плыть против течения.
Беззубых тиранов смешить запрещается.
И мессии тоже с нетерпением ждут своего пришествия.
Если настоящий шут смеется над настоящим шутом, значит один из них не настоящий.
Он охраняет права так строго, что никто не может ими воспользоваться.
И кнут пускает побеги, попав на благоприятную почву.
Бессонница – болезнь эпох, в которые людям велено на многое закрывать глаза.
Сатира никогда не пройдет по конкурсу,– в жюри сидят ее объекты.
Иногда легче присудить премию, чем признать правоту.
Бывают времена, когда сатире приходится восстанавливать то, что разрушил пафос.
Я всегда был против роспуска гаремов,– дамы включаются в общественную жизнь, но евнухи оказывают на эту жизнь слишком большое влияние.
Порою время леденит у людей кровь в жилах, чтобы не разлагались.
А может быть стены Иерехона пали просто потому, что в городе слишком сильно дули в фанфары.
Люди рождаются во исполнение социального заказа и по частной инициативе.
Страшное дело – плыть против течения в мутной воде.
Признания, что мир прекрасен, больше всего ждут от меня те, кто делает его для меня отвратительным.
А оптимистичнее всего сказано у Бен Акибы: «Все уже было».
Сны зависят от положения спящего.
Следы многих преступлений ведут в будущее.
Литература факта? Некоторым фактам она нежелательна.
Съесть врага живьем – это еще ничего, труднее не оставить за ним последнее слово.
Беззубым многое легче выговаривать.
Когда рождается пессимизм? При столкновении двух различных оптимизмов.
Грустно, когда люди освистывают себя на один и тот же мотив.
«Тоскую по Аркадии счастливой!» – «Не поддерживаем с ней дипломатических отношений!»
У приверженцев Ночи Длинных Ножей никогда не было недостатка ни в Длинных Вилках, ни в Длинных Ложках.
Чем ниже падаешь, тем меньше болит.
Вначале было Слово. Только потом наступило Молчание.
Я так полон оптимизма, что больше не вмещу ни капли.
Могло быть хуже. Твой враг мог быть твоим другом.
Боюсь властителей душ. Что они делают с телами?
Велика сила ничтожества – ничто не одолеет его.
Наилучшее мерило эпохи – диапазон между великим и ничтожным.
Не убий, сказал. И добавил: сам.
И регалии звенят по разному.
Подозреваю, что иные правители отрубили бы подданным руки, если бы не нуждались в рукоплесканиях.
Если заявить: «Святых нет!», обидятся даже атеисты.