Эллен – большая любительница потрепаться в постели. Главным образом о сексе: каковы в постели кинозвезды, как они стонут, когда кончают? Еще она обожает поныть: а почему мы с тобой ни разу не занимались любовью в машине?! Не гнушается и натуральным допросом: а ты когда-нибудь занимался этим в машине? С кем? Тебе с ней больше нравилось, чем со мной? Или вдруг заведет возвышенные речи: правда ведь, секс – умное занятие? Будь я Богом, в жизни не додумалась бы до секса. У меня люди оплодотворяли бы друг друга через рот, и вышло бы что-нибудь вроде той пошлятины, в которую играют на вечеринках.
Эллен по натуре замкнута, но если уж открывает душу, то нараспашку. Дэниэл улыбнулся, вспомнив о ней.
Накануне вечером, когда он пришел домой, Эллен сидела на диване, дергала себя за волосы и рыдала.
– Посмотри, какой кошмар! – причитала она. – Это называется стрижка?! Я похожа на Марту Клебб из фильма о Джеймсе Бонде.
– Ничего подобного.
– Похожа, похожа! Просто копия! На улицу ни за что не выйду! Меня засмеют!
– Что ж ты ему разрешила себя так обкорнать? Почему не сказала, чего ты хочешь?
– Я не умею разговаривать с парикмахерами, – всхлипнула Эллен.
Дэниэл пришел в ярость. Как смеет какой-то болван-парикмахер так обращаться с его женой? Он рвался защитить ее. На минуту вообразил себя итальянцем в Нью-Йорке, Робертом Де Ниро в шикарном костюме. Он ухватит парикмахера за ворот, притянет к себе и ледяным, безукоризненно учтивым тоном произнесет: «Если леди хочет постричься, делай, как тебя просят! Понял?»
– Принеси же наконец чаю! – Мэри с досады шлепнула Дэниэла по бедру.
– Прости, задумался.
– Много будешь думать – ладони шерстью обрастут!
Дэниэл голышом проскользнул на кухню, в отличие от спальни желтую от пола до потолка. Пока грелся чайник, обшарил все шкафчики в поисках съестного. Нужно принести Эллен что-нибудь к ужину, а он просадил все деньги на Чудо-Малышку. Может, все-таки красные трусы виноваты?
Куртку Дэниэл всегда вешал за дверью, чтобы, пока готовит чай, набить карманы всякой снедью. Два пакетика супа во внутренний, горсть шоколадного печенья и банку сардин – в правый, кусок сыра – в левый. Карманы не должны оттопыриваться. Все, хватит. По пакетику чая в две кружки с сексуально-шоколадными мотивами – и еще есть время почитать в газете гороскоп. «Овен. Трудности, которые преследовали вас, скоро разрешатся. Нежданная удача поможет вам в отношениях с близким человеком». С легким сердцем Дэниэл отнес чай в спальню.
– Тебя только за смертью посылать. Что ты там делал?
– Читал гороскоп.
– И что же там для Рыб? – оживилась Мэри.
– Рыб предупреждают, – с серьезным видом сообщил Дэниэл, – «присмотритесь к друзьям. Кто-то из них, похоже, пользуется вами».
Глава одиннадцатая
В первую же субботу после знакомства Эмили Бойл позвала Эллен с собой по магазинам:
– Отправляемся на грибную охоту в итальянский гастроном! Первый урок: как быть плохой девочкой. – И взяла Эллен под руку.
Эллен хотела повторить, что вовсе не хочет становиться плохой девочкой, но не знала, как бы это сделать повежливей.
– Зачем это вам? – спросила она для начала.
– Затем, что я на эти дела мастер. Всю жизнь выходила сухой из воды. А теперь и подавно. У кого хватит духу вышвырнуть маленькую старушку? Обожаю хулиганить! Это мое хобби.
У Эллен хобби не было, и она даже не очень понимала, зачем оно нужно. Когда она устраивалась на работу в отдел канцтоваров, ее попросили заполнить анкету: фамилия, имя, адрес, возраст, хобби. С первыми четырьмя все было ясно. А хобби? «Теннис», – написала Эллен (вранье). «Сквош» (тоже вранье). «Иностранные языки» (полная чушь). «Люблю читать, писать и ругаться с мамой» (чистая правда). Дописав до конца, Эллен тут же пожалела, но поздно, уже не сотрешь. Как ни странно, на работу ее взяли. То ли начальство решило, что это подходящее хобби для продавщицы, то ли анкету никто не потрудился прочитать. Тем не менее это все-таки документ, и он хранится где-то для потомства и значится в картотеке. Ее зовут Эллен, и она обожает ругаться с мамой. Может быть, хулиганить – чуть более взрослое хобби?
Сначала Эллен и миссис Бойл зашли в рыбный отдел. Эмили взяла с витрины форель с мутными глазами.
– Не трогайте, пожалуйста, рыбу! – крикнул продавец.
– А вот и буду трогать! Я собираюсь ее купить. Имею право потискать.
– Нет, не имеете. Оставьте рыбу в покое.
– Не оставлю. Я намерена вступить с этой рыбой в самые интимные отношения.
На чудачку стали оглядываться покупатели: господи помилуй, что она собирается делать с рыбой?
– Я намерена ее съесть. Интимнее некуда. В моем-то возрасте. А потому я хочу рассмотреть ее как следует. Сияют ли у нее глазки, блестит ли чешуя? Была ли эта рыбка счастлива, пока не встретилась мне на пути?
Продавец и Эмили сверлили друг друга взглядами. Наконец продавец набрал побольше воздуха и выпалил:
– А вдруг она кому-то еще понравится? Кто станет покупать рыбу, которую хватали руками?
Эмили фыркнула, швырнула форель обратно на поднос и набросилась на продавца:
– Да знаете ли вы, с кем разговариваете? Знаете ли, кто перед вами и на что способны эти руки? Ваша рыба их не стоит! Не стоит!
Эмили всплеснула руками. Тонкие пальцы взметнулись перед невеждой, который не мог отличить хорошее от плохого.
Эллен стрельнула глазами по сторонам. Интересно, кто-нибудь догадается, что они вместе? Улизнуть бы отсюда и подождать за углом. Скандалов Эллен не выносила.
– Я – Эмили Бойл! – хвастливо сообщила Эмили.
Эмили Бойл? Продавец терялся в догадках. Он обратился за поддержкой к покупателям:
– Кто такая Эмили Бойл?
Покупатели дружно пожали плечами: никто о ней не слыхал. Но имя свое она произнесла с такой неподдельной гордостью, что все устыдились своего невежества.
– Я пианистка. А эти руки, осмеянные вами, играли с самим Рахманиновым. – Воцарилась тишина. Эмили взмахнула руками, словно играя на пианино; маленькие сильные пальцы побежали по невидимой клавиатуре, голова закивала в такт неслышной музыке. – С самим Рахманиновым! И руки мои он называл не иначе как волшебными.
Эмили с вызывающим видом схватила одну форель, потом другую, а купила камбалу. Уже на выходе Эллен услыхала злобное бурчание продавца:
– Заявись сюда хоть сам чертов Рахманинов – и ему бы не дал лапать рыбу!
– Вы и вправду знали Рахманинова? – спросила Эллен.
– Разумеется.
– И вправду вместе с ним играли?
– Играла. Подумать только!
Эмили опять подхватила Эллен под руку и потянула «на охоту за грибами».
– Сдается мне, – сказала старушка, – ты в жизни не пробовала настоящих грибов.
Эллен предложила зайти в овощной магазин к Милашке Мэри, но Эмили Бойл наотрез отказалась:
– На мой вкус, она уж слишком милашка, эта Мэри. Нет, мы заглянем в магазинчик на улице Вязов, будем выбирать грибы в свое удовольствие и заодно слушать настоящую оперу! Что это за жизнь, где покупка грибов – всего лишь нудная покупка грибов?! Да здравствуют грибы под Пуччини и бутылка «Бароло» в придачу! За твой счет.
Денек у Дэниэла выдался удачный. Наконец-то он нашел счастливый распорядок дня! Подъем в восемь, кофе для Эллен, белые трусы, светло-желтые брюки, черный свитер, кеды (без носков). Завтрак – две чашки черного кофе, две сигареты под старый добрый блюз – Отис Реддинг, Уилсон Пиккетт, Арета Франклин. За чашкой кофе, раскачиваясь в такт музыке, он просматривал в газете раздел о скачках. Поставлю на Домино, решил Дэниэл. Раз уж утро вышло черно-белое, не стоит нарушать цветовую гамму. Дэниэл пошел по левой стороне улицы, заглянул в овощной магазин – узнать, не нужно ли чего Мэри. Та незаметным, но решительным жестом отослала его прочь.