Тут случилось непредвиденное, мама просто плюнула мне в лицо, но не попала.
– Давай ещё раз! Всё равно мимо!
Я кричала, потому что понимала, что в случившимся нет моей вины, я сразу вспомнила всё, что произошло со мной с того самого момента, когда я осталась с отцом. Эта злость и обида, съедавшая меня изнутри всё это время, вырвалась наружу. Я была уверена, что вся эта наигранная любовь была спектаклем, чтобы у мамы не забрали Катю и Настю, ведь я не единственный ребенок. Я вспомнила холодный подъезд, грязную себя на остановке, ночи зимой под маминой шубой, приют и, очнувшись от всех этих мыслей, я уже возвращалась домой одна, без Кати и мамы. Всё, чего я сейчас хотела, это собрать вещи и вернуться обратно в приют. В то место, где меня понимают, любят, где я нужна. Помню ни один раз, мне говорила мама, что я ищу легкой жизни, но разве это не правда? Правда! Я с двенадцати лет забыла, что такое мамина любовь и забота. Я пыталась хранить эти воспоминания, но вместе с ними, росла и я. С возрастом стала понимать, что стала в один миг ненужным ребенком. Отец пытался пережить развод, маму всё и без меня устраивало и если бы не эти жесткие условия органов опеки, вряд ли бы я ещё когда-то переступила порог родного – чужого дома.
Вернувшись, домой я стала паковать свои вещи. Не было чувства расстройства, боли, тревоги, была ужасная усталость от происходящего. Жизнь словно дразнила меня каждый раз. На! Ира, посмотри, как можно жить в семье! Понравилось? А всё, хватит, хорошего понемножку, пора возвращаться в реальность. Приехав в школу с чемоданом, я пошла к школьному психологу, с которой и мама и я, были хорошо знакомы. Она знала обо всём, что происходит в нашей семье, и это она мне рассказала, что мама не хотела забирать меня с приюта. Мне было больно тогда, ведь, сколько бы я не злилась на всё происходящее вокруг меня, я хотела верить в то, что всё это я придумала себе сама и мама, сама хотела забрать меня, и я была ей нужна так же, как и Катя и Настя.
– Я не хочу больше жить с мамой. Она считает виноватой меня, в том, что Настя отравилась. Я себя чувствую так, словно я это сделала специально. Я устала слушать о том, что я чужая, что я ошибка природы и мама вообще жалеет о моем появлении на свет. Я не виновата, что я такая, я не виновата в том, что с двенадцати лет мне приходится выживать в этом мире. Да, я далеко не подарок, но если бы у меня была такая жизнь, как раньше, разве бы я себе позволила стать той, в кого я сейчас превратилась? Я далеко не пример для подражания, но пока я жила в приюте, я ведь не воровала, не прогуливала школу, потому, что меня там любили! Я чувствовала заботу о себе, как о человеке и готова была стараться! Вы ведь знаете, что я стала участвовать в олимпиадах, стала ходить на баскетбол и посещать уроки настольного тенниса! Я перестала бояться одноклассников, да они, потому что перестали меня трогать. Я, так же как и все хочу жить нормальной жизнью. Пусть эта жизнь будет в приюте, но к маме я не вернусь.
– Ира, я поняла тебя. Мне очень жаль, что у вас с мамой никак не складываются отношения, видно вы просто накопили обиды друг на друга и при каждой ссоре, эта обида будет выходить наружу, пока вы не поймете и не примерите на себя обстоятельства, которые пережила каждая из вас, но по-своему. Ира, ты умная девочка и когда ты подрастешь, ты все поймешь. Твоей маме обидно, что когда-то ты выбрала отца, а не её, и при разводе, эта информация для неё сыграла огромную роль. Ей, как матери было больно, так же, как и тебе, находясь в приюте без мамы.
– Но ведь я тогда была ребенком и разве я могла принимать решение с кем мне жить? И вообще не так всё было! Меня поставили перед фактом, что я должна остаться жить с отцом, а уже после, я испугалась из-за побега и осталась с ним.
Во мне снова проснулась злость, и я не знала, как с этим бороться. Она была сильнее всего, что я, когда-либо испытывала. Мне уже не было жалко себя, но именно в эти моменты во мне начинало созревать чувство справедливости к жизни, и я желала видеть её во всем. В возрасте пятнадцати лет, люди привыкли называть это юношеским максимализмом, может и правда, на тот момент это был именно он, ведь сейчас во мне это острое чувство немного притупилось и я более-менее стараюсь сдерживать свои эмоции, хоть и в некоторых моментах считаю себя психом. Психом одиночкой.
Меня привезли в приют, заезжая по дороге в органы опеки. Опять все те же процедуры по приезду и наконец, я поднялась на второй этаж. Радости моей не было предела. Всё те же знакомые и любимые мной лица. Столько вопросов, почему? А как? Зачем? И прочее. Конечно, я рассказала девочкам, что произошло и меня поняли, именно этого мне и не хватало. Мы трещали всю ночь подряд, вспоминая, что было в то время, когда я жила раньше. Я вспоминала наши с Катей разговоры после разных лагерей, когда Катюша привезла мне игрушки, и я думала о том, что как бы мама не старалась нас тогда разлучить, мы всё равно будем общаться.