Инфекция – одна из самых распространенных причин смерти женщин после родов. Мытье рук и смена белья вошли в обиход лишь с 1840-х годов, благодаря чему уровень смертности снизился в несколько раз.
Физическая сторона рождения детей отсутствует в описаниях XVIII века. Во времена Тюдоров считалось, что на беременность указывает моча, окрашенная в цвет от бледно-желтого до белого с мутной поверхностью.
Определение беременности сопровождалось большим количеством ошибок, но менструации так и не обрели статус достоверного признака.
Кстати, рвота, отвращение к мясу и тяга к странным вещам тоже считались признаками беременности. Руководства по акушерству были в этом не помощники: они обходили стороной вопрос об установлении беременности. Шотландский хирург Джон Эйткен[12] в своем трактате о физиологии послеродового периода писал, что раннюю стадию беременности (3–4 месяца) не всегда легко обнаружить. Другие мужчины-акушеры только подтверждали это мнение. Маргарет Стивен, практикующая акушерка, называла признаками беременности тошноту, частое мочеиспускание и повышенный аппетит, но все же подчеркивала, что эти симптомы могут проявляться и у женщин, не вынашивающих дитя. Все тексты сводились к одной идее: женщина должна сама распознать беременность на раннем сроке, прислушиваясь к изменениям в своем состоянии, поскольку признаки, которые мог бы отметить врач, неочевидны.
Но где эти знания взять? Конечно, в первую очередь мог помочь эмпирический опыт – рождение братьев и сестер, беременность соседей. Сюда же можно отнести участие в беседах и встречах. В некоторых общинах незамужние женщины принимали в них участие, что способствовало лучшему понимаю репродуктивного процесса. Женщины из высших слоев общества тоже наблюдали за опытом друг друга: например, в письмах Фрэнсис Ингрэм[13] и Сьюзен Стюарт содержатся новости о родовом опыте знакомых им женщин.
Самый важный момент в этом опыте – ощущение толчков ребенка. При этом женщины, которые готовились родить впервые, могли попросту не распознать это ощущение. После ощущения движений ребенка мать могла попытаться предсказать дату своих родов. Женщины сталкивались с ощущением, что плод завладел их телом, – так описывала свой опыт Фрэнсис Ингрэм. Эта идея была весьма распространена: роды в XVIII веке – это фактически часть телесного жертвоприношения матери.
Один из самых серьезных мифов, которые нужно развеять, – убеждение, что все женщины рожали в кровати. Важно, что от региона к региону существовали различные традиции, и, помимо кровати, матери могли рожать на родильном стуле, с опорой на стул, стол или кровать, а также стоя на коленях, наклонившись. Некоторые акушерки рекомендовали для удобства подкладывать под груди подушки. Использование родильного стула пропагандировалось еще с XVI века, но и к концу XVII века, по утверждению одного писателя, их использовали редко. Если женщина рожала на кровати, то та стояла так, чтобы вокруг нее можно было свободно ходить; идеально – если она будет стоять близко к камину, чтобы было тепло, но достаточно далеко от двери во избежание сквозняков. Все это общие советы, однако реальная практика их применения для нас все еще остается загадкой: слишком мало данных.
Интересно, что роды в раннее Новое время в Англии проходили в закрытой комнате с приглушенным светом, в то время как смерть сопровождалась распахиванием дверей.
Медицинские стандарты того времени гласили, что роженицу нужно защищать от холодного воздуха, а потому окна и двери комнаты должны быть плотно закрыты. Комната становилась «утробой» – теплым, темным, комфортным местом, в которое не могли «пробраться злые духи».
Большинство женщин действительно рожали дома, но некоторые из них – особенно те, кто ждал первого ребенка, – делали это в родительском доме, в комфортной для себя обстановке.
На рубеже веков многие современные достижения, которые стали для нас привычными, все еще были недоступны даже для самых привилегированных женщин начала XIX века. Эфир в качестве анестетика впервые был использован при родах только в 1847 году, а до этого времени естественные роды были единственным вариантом. Но с анестетиком следовало быть осторожным. Доктор Джеймс Симпсон[14], например, применил слишком большую дозу эфира, из-за чего рожавшая пациентка потеряла сознание и не могла выполнять команды врача. А доктор Джон Сноу[15] (принимавший в том числе роды у королевы Виктории) использовал всего несколько капель хлороформа, что позволило будущей матери избавиться от боли, но вместе с тем остаться в сознании.
12
Джон Эйткен (1839–1919) – доктор медицины и первый заочный преподаватель медицинских предметов в Эдинбурге с момента основания Эдинбургской медицинской школы в 1726 году. Он внес изменения в способ фиксации акушерских шипцов, упрощая их использование для врачей и минимизируя вероятность летального исхода во время родов.
13
Фрэнсис Ингрэм (1734–1807) – незаконнорожденная дочь богатого спекулянта, вышедшая замуж за виконта Ирвина в 1758 году. Была влиятельной аристократкой, несмотря на удаленность от центра жизни высшего света – Лондона. Имела переписку с различными влиятельными членами общества, в том числе с несколькими премьер-министрами и их женами.
14
Сэр Джеймс Янг Симпсон (1811–1870) – шотландский акушер, гинеколог и хирург, профессор акушерства в Эдинбурге. Он был вторым человеком, применившим эфир в качестве наркоза во время операции.
15
Джон Сноу (1813–1858) – английский врач, отец эпидемиологии. Внес вклад в развитие анестезиологии, исследовав применение эфира и хлороформа.