Его руки напряглись на ее плечах.
- Как и я.
Она фантазировала о яростном сексе даже чаще, чем прежде до встречи с Мёрдоком. В воображении она рисовала, как будет сосать его большой член часами. Она воображала, какого будет чувствовать его в себе. Каково это, полностью пропитаться его запахом?
Заставит ли его поцелуй задыхаться, сделает ли её безвольной, сожмутся ли непроизвольно пальцы ног и скрутятся ли коготки?
Как только его взгляд рывком переместился к её губам, он проскрежетал:
- Почти не хочу знать, о чём ты сейчас думаешь.
Он отошел от нее, сжав руки в кулаки, – вместо того, чтобы потребовать поцелуй, что было бы самым правильным.
Ещё одно напоминание о том, что нет способа починить сломанную куклу.
- Нам нужно возвращаться, - сказал он, – я должен отметиться в Горном Облаке.
- Но ты ведь был там две ночи назад, - напомнила она, – и сказал, что нет нужны больше находиться там.
Ведь сейчас не существовало нависавшей угрозы от Орды.
В прошлые месяцы мир вампиров был расколот до самой сердцевины. Эммалин, любимая племянница Дани, уничтожила короля Орды, Деместриу. Эмма узнала, что именно он был её отцом, а затем каким-то образом сумела победить его в смертельной схватке. Иво тоже был повержен во время очередной попытки найти и жениться на Эмме, полукровке. Видимо, Лаклейну Макриву, её новому защитнику-ликану, планы Иво пришлись не по душе, потому что он выпустил дикого внутреннего зверя, убившего Иво и оставшихся демпиров.
- Появилась новая угроза? – спросила Дани. – Или вернулся Лотэр?
Ходили слухи, что даже Враг Древних покинул их мир.
- Нет, ничего такого, обычные враждебные банды, - ответил Мёрдок.
Без Деместриу во главе члены Орды разделились на маленькие группы, более слабые фракции, которые всё ещё сражались.
- От того, что я просто перемещусь и отмечусь, вреда не будет, в любом случае, я уверен, ты захочешь повырезать.
В его голосе был оттенок грубости?
Возможно, она вырезала слишком часто, но каждый новый прекрасный символ становился для нее очень важным. Иногда она работала до тех пор, пока пальцы не начинали кровоточить. Если Мёрдок был рядом, он брал её руки в свои и замораживал её раны.
Впервые застав её c кровью на руках, он спросил:
- Даниэла, зачем ты это с собой делаешь?
Как объяснить это необъяснимое влечение? «Зов предков» встречается с Ледовым шоу?
- Я чувствую себя дёрганой и нервной, пока не начну вырезать. Это как инстинкт, или, может быть, что-то вроде генетической памяти, переданной с кровью. Как если бы ты выпил моей крови, то получил бы мои воспоминания.
Дани всегда пыталась разрешить загадку - кто же сможет увести её в Айсгард, загадку, которая пока оставалась неразрешенной. Могли ли эти символы быть подсказкой?
Вспомнив об этом, она продолжила:
- Да, возможно, мне нужно работать над этим реже.
Хотя время от времени она чувствовала себя эгоистичной, исследуя своё прошлое, это было её время. Не существовало никого, для кого или от кого нужно было бы хранить эти секреты, никого, чтобы наблюдать, кроме её собственного решительного отражения в глянце льда.
Время проходило, не задевая её. Месяц, второй…
- Очень хорошо, - Мёрдок ещё раз взял её за плечи, чтобы переместить в охотничий домик.
Прежде чем уйти в замок вампиров, он сказал:
- Я увижусь сегодня с Николаем. Ты подумала о моей просьбе?
Мёрдок объявил несколько недель назад:
– Мист согласилась выйти замуж за брата. Я хочу, чтобы мы вместе поехали к ним. - Видя сомнения Дани, он добавил: - Просто подумай об этом.
Он продолжал давить на неё с предложением объявить публично об их отношениях. Хотя Дани была польщена, каждый раз что-то заставляло её сопротивляться и не соглашаться. Сейчас она просто ответила:
- Пока не время.
- А когда будет время?
- Ты согласился на мои условия. Я скажу, когда буду готова.
Он коротко кивнул.
- Вернусь, когда смогу, - сказал вампир, слегка дотронувшись губами до её волос, но напряжённость между ними только усилилась.
Когда он ушёл, Дани вздохнула. Однажды Мёрдок признался ей, что никогда ни о ком не заботился. И он никому и ничему не был предан, не считая военной службы. Она не могла отдаться чувствам, зная, что он никогда не будет предан ей до конца.
Она хотела доверять ему, но он был лишь игроком. Негодяй однажды – негодяй навсегда, правда? Особенно учитывая, что она неспособна выполнить не одну, а две его главных потребности.
Иногда, даже зная, какую боль принесёт ей, он всё ещё смотрел на её шею. Каждый раз она испытывала неприятную беспокойную дрожь, по крайней мере, наверное, именно так дрожали бы другие от холода…
Да, время проходило мимо, – но давление всё возрастало. Каждый отказ делал их голод друг по другу всё сильнее
Они испытывали удовольствие, но никогда вдоволь не насыщались, и неудовлетворение всё росло и росло, как вулкан, который пока лишь испускает пар, но неизбежно извергнет лаву.
Глава 30
Ядиан Колд поднялся по лестнице, минуя им же убитую охрану, и проскользнул прямо в комнату короля Зигмунда.
Конечно, предавать собственного короля было неприятно, но Ядиан сделал это без сожалений. Ему нужно было действовать быстро. Пришло время Валькирии.
- Что-нибудь слышно об этой маленькой сучке? – не отрывая взгляда от заиндевевшего окна, спросил король у вошедшего Ядиана. – Я думал, что ты уже приблизился к Валькирии.
- Да, я точно знаю, где она будет.
В конечном счете она бы всё равно пришла к нему. С каждым месяцем она была всё ближе, даже не осознавая этого.
Зигмунд резко повернулся.
- Тогда почему она всё ещё жива? – проревел он, отбрасывая генерала на пол и направляя на него осколки льда.
Ядиан медленно вынул из ножен огненный клинок, от которого погибла королева Зигмунда. Генерал наслаждался страхом, зарождающимся в глазах короля: Ядиан ждал этого взгляда с тех самых пор, как Зигмунд украл не принадлежавший ему трон и погрузил Айсирию в бесполезную войну со свирепой Демонархией.
Войну, в которой погибла беременная жена Ядиана, Карилина.
- Даниэла жива, потому что твоя смерть наступит прямо сейчас.
Без колебаний Ядиан ринулся на него, зажал рукой рот Зигмунда и вонзил клинок прямо ему в сердце: Ядиан должен был сполна насладиться шипением горящей кожи короля и его тщетными попытками сопротивляться.
Брызнувшая кровь намочила волосы и лицо Ядиана. Когда он, наконец, выдернул клинок, Зигмунд всё ещё был жив, так же как и тогда, когда Ядиан начал разрезать кожу и кости на шее короля.
К тому времени, когда голова Зигмунда оказалась в руках Ядиана, генерал весь покрылся запекшейся кровью, но его сердце оставалось спокойным.
Ядиан повернулся на юг. Сейчас, сейчас пришло время Валькирии.
Если Даниэла продолжит вырезать, её руки снова будут кровоточить.
Она не задумывалась о том, что делают с ним вид и запах её крови?
Смотря на неё, Мёрдок вновь и вновь размышлял о том, что же заставляет её заниматься этим. Её эльфийское личико напряглось, сосредоточившись, синего цвета губы были плотно сжаты.
Всю зиму она, казалось, заново открывала себя, изучая простейшие инстинкты, которые едва ли могла объяснить ему – или даже самой себе. Так или иначе наступило лето. Холодный и тёмный райский уголок стал солнечным и тёплым. Прежнее удовлетворение исчезло, совсем как таявший на солнце лёд.
В течение этих месяцев напряжение между ними продолжало расти. Случайный контакт мог взорвать любого из них. Но Даниэла отказывалась уезжать из домика в поисках более холодного места, как будто её генетические воспоминания достигли наконец кульминации, а закрывать книгу памяти сейчас ей не хотелось.
Итак, близилась осень. А мы всё ещё не те, кем привыкли быть…
Несмотря на напряжённость между Мёрдоком и его Невестой, в семье Росов всё стало вставать на свои места.